Computers - Computers - Как один день - 1-5 книги

- Конечно! Нас ведь не так легко убить, мы кое-что можем, и еще, у нас биоблокада. А отец – такой целитель… Не мне чета!

- Да. На Гее он восстановил мне руку меньше, чем за полчаса, - сказала Кунья. – И вообще, наша задача – победить, а не умереть.

- Мама, - спросил с любопытством Сергей, - а что ты думала, когда бросилась на Купера? Ты не боялась смерти?

- Я просто ни о чем не думала, а спасала Вадима. Умру я или нет – не имело значения.

- Ну да, - подтвердила Гута. – Я знаю это чувство. Точно так же было у меня, когда я бросилась отбивать Сережку от волков. Думать я начала уже после. Вот тогда я действительно испугалась, когда решила, что он мертв. И в один миг придумала, как смогу убить себя. И только потом обнаружила, что Сергей жив. Как глупо, правда?

- Ну, почему же глупо? – вступился Сергей. – А я, когда волки кинулись на меня со всех сторон, подумал о Галинке – каково ей будет, если меня разорвут на куски? А потом успел еще увидеть ее нож в шее волка перед тем, как потерял сознание…

* * *

После обеда мы отдыхали, лежа на траве, загорали, а потом даже задремали, и проснулись лишь тогда, когда солнце перевалило за полдень. Быстро собрав все в багажник и одевшись, мы поехали обратно. На этот раз машина шла сама по знакомому маршруту, а мы разговаривали.

- А если Йеллоустоун все-таки взорвется? Что будет с Землей? – спросила Гута.

- Ну, ты и сама знаешь, - ответил я. – Половина Северной Америки вообще взлетит на воздух, совсем, как у Жюля Верна в «Таинственном острове», только масштаб катастрофы будет другой. А мощный выброс дыма и пепла попадет в верхние слои атмосферы и уменьшит солнечную радиацию на десятки процентов, причем не на день, а на годы. Средняя температура поверхности Земли значительно понизится, урожаев больше не будет, моря замерзнут, кроме, разве что, тропических. Так что, в основной своей массе, человечество эту катастрофу не переживет.

- На что же надеются те, кто добивается этого?

- Они-то выживут, денег у них достаточно. А потом будут диктаторами этого замерзшего мира.

- Но мы же не допустим такого?

- Постараемся не допустить…

Потом мы сидели молча, глядя на дорогу, стремительно убегающую под колеса машины. Гута тихонько напевала песню «Эхо любви», к сожалению, неизвестную в этом мире, Сергей обнимал ее.

- Хотите погулять по городу? – спросил я.

- Конечно! – ответил Сергей.

Остановив машину в нескольких кварталах от дома, мы вышли и направились к парку, в котором уже побывали с Куньей перед отлетом в тренировочный лагерь. Мы опять катались на вертикальной карусели, «американских горках», посмотрели на город сверху, с «колеса обозрения», с высоты более трехсот метров, а потом подошли к аттракциону, имитирующему старинное русское ярмарочное развлечение – на площади стоял шест, высотой не меньше тридцати метров, на вершине которого что-то виднелось. Вокруг толпился народ, и время от времени кто-нибудь пытался взобраться по шесту, но даже самые ловкие не могли влезть выше, чем до половины. У подножья шеста на десяток метров простирался огороженный мягкой сеткой батут, и даже, если кто-нибудь срывался и падал, травмы ему не грозили.

У Гуты загорелись глаза:

- Можно, я попробую?

Она подбежала к шесту, дождалась, пока очередной претендент отказался от попытки, и мигом перемахнула через ограждение. Скинув кроссовки, оставшись в шортах и рубашке с коротким рукавом, она, подпрыгнув, быстро полезла вверх.

Вокруг раздавались смешки и иронические замечания, которые, впрочем, постепенно смолкали по мере того, как Гута поднималась все выше и выше, не снижая темпа. Вот она достигла уже середины столба, вот уже до вершины осталось всего несколько метров… Наконец, Гута дотянулась до того предмета, который лежал в корзине, и, удерживаясь за столб одной рукой и ногами, показала зрителям плюшевого медвежонка.

А потом она всех удивила – вместо того, чтобы сползти обратно по столбу, отпустила руки, в одной из которых держала свой приз, отклонилась назад, и, приняв горизонтальное положение, разжала ноги. Все хором ахнули – тело ее летело вниз не меньше трех секунд, в полете она сгруппировалась и упала на батут спиной. Ее подбросило высоко в воздух, она перевернулась и второй раз ловко приземлилась на ноги. Погасив инерцию падения, она уже через несколько секунд обувала кроссовки, а потом торжествующе помахала медвежонком, подняв его над головой, перескочила ограждение и подошла к нам, под приветственные крики толпы, глядя на Сергея сияющими глазами.