Константин Назимов - Пути-дороги [litres]

– Правь к ближайшему ресторану, отужинаем, – велел я Сергею после очередного осмотра помещения.

– Понял! – обрадованно закивал тот, но уточнил: – Наше мытарство на сегодня закончено?

– Да, хватит пока, – покосился на внушительную кипу из договоров.

В ресторане, после заказа, прошло всего сорок минут, толком не успел насытиться, как перед столиком возник ротмистр и угрюмо сказал:

– Иван Макарович, устал я сегодня за тобой бегать! Почти день отловить пытаюсь, иду по пятам, а догнать не смог, пока ты дела не завершил! Кстати, на хрена тебе столько помещений, да еще под ремонт?

– Да уже как-то тебе объяснял, – ответил, стараясь припомнить, когда ротмистру про аптечную сеть говорил, – аптечные пункты.

– Ага, – кивнул Ларионов, – сесть могу?

– Конечно, – пожал я плечами.

Ротмистр на меня с прищуром посмотрел, сел напротив, вытащил портсигар, молча закурил, взмахом руки с папиросой отпустил официантку, не пожелав сделать заказ, а потом спросил:

– Иван Макарович, скажи, а для чего такая обширная сеть аптек? Ты хочешь стать монополистом на данном рынке? Сперва больница, потом производство лекарств, сейчас вот аптеки. Под себя желаешь все подмять, а потом на этом озолотиться?

– Гм, Вениамин Николаевич, не ожидал, что ты обо мне так подумаешь, – удивился я. – Пытаюсь сделать жизнь людей лучше, а про деньги… – помолчал. – Знаешь, это не самоцель, с собой их не унесешь, когда срок отмеренный свыше придет. Но и без презренного металла мало что получится, тем не менее планирую стоимость лекарственных препаратов не повышать, а снижать при первой возможности.

– Выходит, газета не для этих целей? В ней ты не станешь рассказывать, как твои препараты помогают, а у конкурентов не действуют?

– Газета совсем для других целей! – усмехнулся я. – Необходимо составить конкуренцию для листовок и призывов революционеров, начать открывать людям глаза на их деятельность.

– Вот оно как… – протянул ротмистр, а потом без перехода перешел: – Вчера объявился наш общий знакомый – Гарри Джонс. Тебе об этом ничего не известно?

– Не испугался вернуться? – уточнил я, но в собственном голосе услышал фальшь.

– А ему стоило? – склонил набок голову ротмистр и явно улыбку пытается подавить.

– Так вы с ним расстались не друзьями, – перевел я на него «стрелки».

– Иван Макарович, господин Чурков, ответь, ты его встречал?

– Когда? Если вы, господин Ларионов, намекаете на вчерашний день, то подобная встреча в моей памяти не отложилась.

– И в беседке у пруда, где лебеди плавают, недалеко от ателье, в котором ты заказал себе смокинг, а Катерина платья, не бывал?

– Помилуйте! – прижал я руку к груди. – Откуда же мне упомнить все беседки?!

– Я про вчерашний день, – хмуро сказал ротмистр.

– Так и я о нем!

– Слушай, Иван, хватит уже дурачка из себя строить! Ты Джонса убил?

– Гм, допрыгался, значит, британский шпион? Знаешь, а я рад, что кто-то нашелся и придавил эту гниду. Скажи, неужели ты другого мнения? Или ищешь героя, чтобы ему вручить награду за содеянное, надеюсь, не кандалы на руки и ноги?

Ротмистр моим ответом не удовлетворился, попытался прижать, чтобы я раскололся. Правда, он и сам не понимал, для чего ему данное знание. Убийцу британца велено отыскать и покарать, чего ему делать совершенно не хочется. Про меня явно догадался или знает что-то, однако решил на стол карты не выкладывать. Впрочем, прямых доказательств у него быть не может, а значит, если чистосердечно не раскаюсь, то и невиновен я. А память-то вещь сложная, мозг часто хочет выдавать одно вместо другого и напрочь забывать о проблемах.

– Хрен с тобой, – махнул мне ротмистр и одновременно официантку подзывая, которой заказ сделал: – Коньяку, легкой закуски нам с господином принеси, – кивнул в мою сторону, – одно важное событие нужно отметить, праздник у нас!

С ротмистром мы засиделись в ресторане, нет, не пьянствовали, Вениамин Николаевич поведал, что из-за Джонса разгорелся дипломатический скандал. Имея на руках дипломатический паспорт, Гарри ощущал себя безнаказанным, а посол Британии топал ногами и вручил ноту протеста императрице. Ольга Николаевна в ответ чуть ли не послала посла на могучем русском, что не подобает такой особе. С трудом императрица сдержалась, ротмистра же попросила отыскать наглеца, который без приказа такое сотворил. Прием в резиденции сдвинули на пару недель: сейчас не до него, требуется унять политическое недовольство. Конечно, никаких доказательств, что к убийству Джонса причастны служивые люди, ни у кого нет. А то, что Катерина покупала бинты сразу после того, как мы с ней оказались в ее галерее, ни о чем не говорит.