Григорий Шаргородский - Укротитель - Поводырь чудовищ. Защитник монстров. Истребитель тварей

Падая вперед, тело сагара придало удару изрядную силу, и пестрящее заклепками лезвие врезалось в извивающееся длинное тело на одном из изгибов, перерубая его пополам. Некр завертелся, как располовиненный лопатой земляной червяк, а сагар перекатился через него и вновь встал на ноги.

Удачно вышло.

Удачно, да не очень. На спину сагара обрушился сильный удар, запустив нас в полет к центру пещеры. Нагината выпала из рук и застряла где-то в куче костей. Встать мы не успели, хорошо хоть Рудый сумел развернуться лицом к атакующему некру. Укороченное, но все еще длинное тело многорукой твари навалилось на сагара и обвило его у пояса.

Рудый попытался отодрать от себя множество опасных конечностей, но неожиданно я почувствовал, как тело сагара немеет и становится вялым. Единственное, что ему удалось сделать, так это встать на колени. Нити-щупальца, впивавшиеся в сочленения панциря моего питомца, я ощущал будто собственной кожей.

Паника затопила оба наших мозга. Рудый издал протяжный рев, больше похожий на панический крик.

Врадак почувствовал свою победу. Гигантская голова твари приблизилась к лицу Рудого и наклонилась. Слепленный из множества костяков череп треснул, и наружу полезла маленькая основная голова некроманта.

– Ты оказался силен, выскочка, но дарованное мне могущество безгранично…

Внезапно натянутую до предела струну страха и безнадеги в моем сознании рассекло холодное лезвие ярости. Мою голову заполонила звенящая и холодная пустота. Разум отстранился, давая волю голым рефлексам.

Створки на горбу сагара разошлись, выпуская меня. Реальный свет больно ударил по глазам, но это не стало помехой. Разгибая затекшее тело, я нащупал рукояти частей нагинаты, сорвал их с креплений и вслепую соединил давно привычным жестом.

Мое зрение восстановилось как раз вовремя, чтобы я успел рассмотреть удивленный взгляд Врадака. Некромант в пылу сражения начал отождествлять сагара со мной, совершено забыв о том, что мы с Рудым по большому счету представляем собой простейшую «матрешку». Я и сам об этом забыл. Но это не так уж важно – главное, что вовремя вспомнил, и это осознание стало нашим единственным шансом на победу.

Даже не знаю, кого благодарить за снизошедшее озарение – вмешательство свыше или инстинкт самосохранения? Скорее всего, одно неотделимо от другого.

Хотелось сказать что-то пафосное, но тратить на это время было бы наивысшей формой тупости.

Небольшой замах – и лезвие нагинаты на треть длины входит в глазницу некроманта. Тело «многоножки» затрясло, но, перед тем как сорваться в полет от резкого удара, я успел провернуть нагинату, окончательно разрушая мозг твари.

Приземление было неприятным, хотя не могло не радовать, что после него удалось встать.

Передо мной встала эпическая картина – вытянувшись во всю слегка обрезанную длину, конгломерат из измененных тел утратил некую объединяющую силу и начал расползаться на фрагменты. Но все это я отметил лишь краем сознания, бросаясь к Рудому.

Все очень плохо. Сагар был без сознания, его огромное тело временами пробивали судороги, а во многих местах из сочленений живой брони торчали обрывки шевелящихся даже в отрыве от тела некра полупрозрачных щупалец.

– Нет!!! – Забыв о брезгливости, я начал вырывать мерзкие нити из ран. Благо перед этим мне хватило ума послать сигнал оставшимся у входа в монастырь хорохам. Птицелюды вкупе с целителями справятся со спасением моего питомца значительно лучше.

– Сзади!

Раздавшийся справа и сверху крик с трудом пробился к моему обеспокоенному сознанию, а вот задерганные рефлексы сработали, не дожидаясь подсказки разума. Тело ушло в перекат к лежащей на полу нагинате, пропуская над собой метательный нож. И только ухватившись за древко своего оружия, я обратил внимание на врага. Передо мной стояла ведьма. Это было легко определить по традиционной для королевских телохранительниц кольчужной броне с литым фигурным нагрудником. Но самым неприятным оказалось то, что девушка давно была неживой.

Лишь через несколько долгих секунд до меня дошло, о каком сюрпризе говорил Врадак перед боем. Сердце сжало тоскливой болью. Следом за тоской на меня навалился страх. Животный и всеобъемлющий. Только чудом удалось заблокировать удары пары изогнутых клинков – вполовину меньше мечей, но длиннее стандартных кинжалов. О том, чтобы контратаковать, не было и речи. Ну не мог я заставить себя убить Ровену, кем бы она теперь ни стала.