Константин Назимов - Cherry. Видевший будущее

– Прости, не ожидал такого поворота, – озадаченно ответил Котыч.

– Садись за стол, это всё цветочки, ягодки впереди, – пошёл я к плите и взяв чайник наполнил его водой из-под крана, а потом поставил на плиту и зажёг конфорку. – Тебе чай или кофе?

– Пива, – печально вздохнул дружище, но потом махнул рукой: – Ладно, давай свою горькую бурду, может и в само деле голова просветлеет. Ты же меня чуть-чуть до инфаркта не довёл своим признанием, что Макееву снял, знаешь же, что на неё слюнки пускаю.

– На неё многие облизываются, но в краткосрочной перспективе, как и она сама на всех, – ответил я, засыпая по чашкам кофе. – Песок, сам клади, – поставил перед другом чашку и сахарницу.

– Какой перспективе? Ты о чём? – потёр переносицу Котыч, внимательно наблюдая за моими действиями.

– Ой, а то ты не знаешь Оксанку, – отмахнулся я повернулся к закипающему чайнику, снял его с плиты и разливая кипяток по чашкам, продолжил: – Она же не скрывает своей любвеобильности, если так можно выразиться. Даёт направо и налево, но только тем, с кем сама захочет, нимфоманка, одним словом.

– Макс, с тобой что-то не так, – покачал головой друг. – Ты стал словно на порядок умнее, двигаешься по-другому, говоришь... – Котыч прищурился внимательно меня разглядывая.

– Ой, да я всё тот же рубаха-парень и заводила, – неискренне рассмеялся на его подозрения. – Ты меня знаешь ещё с яслей, неужели не видишь?

– Видишь, что? – повторил последнее моё слово друг.

– Кто перед тобой! – медленно помешивая ложечкой кофе в чашке, ответил ему.

– Угу, вроде бы Макс Басинов, мой друг и одноклассник.

– Вот! – поднял я вверх указательный палец и подмигнул Котычу.

– А какая у тебя кликуха в детстве была? – неожиданно уточнил тот.

– С чего такой вопрос? – хмыкнул я, но поспешил ответить, видя, что друг скрестил руки на груди, словно в чём-то меня подозревает: – Маба меня звали, по первым буквам имени и фамилии. Или ты решил, что пока не виделись меня похитили инопланетяне?

– Про летающие тарелки много разного в последнее время пишут в газетах, – выдохнул Котыч и взяв чашку в руку поинтересовался: – Лады, лучше скажи как Макеева в постели! Ненасытна и горяча?

– Большей частью, к твоему разочарованию, из памяти моей стёрлось, что происходило. Когда проснулся, то даже сразу и не понял, что на тахте ещё кто-то есть. Даже не смутило то, что без одежды спал. Впрочем, друг мой, не для этого я тебя звал, как и пиво пить, – сделал большой глоток из чашки, пытаясь выиграть время и подобрать правильные слова.

Котыч молчит, ничего не говорит, сам кофе в задумчивости пьёт, хотя и не слишком он данный напиток жалует.

– Когда я выпил тот палёный Рояль, то случилось кое-какая фигня, – потёр я щёку. – Возможно, просто бред пригрезился или сон ерундовый, но... гм, знаешь, кое-что позволяет усомниться в этом.

– Например? – уточнил Котыч.

– Появились знания в программировании, не бог весть какие, но тебе известно, как мучился со сдачей курсовой. Теперь же хватило одного взгляда на программу, чтобы понять косяки и увидеть ошибки. Кстати, курсач совершенно не рабочий и то, что за него поставили зачёт уже из области фантастики.

– Макс, да ты брось! – махнул рукой приятель. – Неужели не знаешь, что данные курсовые все липа и хрень собачья?! Дай бог, чтобы пара человек из группы с нормальными прогами пришла на сдачу, да и то не факт, что у кого-нибудь не купили.

– С этим не поспоришь, – вынужденно согласился я, хотя в моей группе студентов пять сами данный вопрос закрыли.

Честно говоря, если бы не моя лень, то потратив время сумел бы разобраться, но... Это пресловутое «но», почти всё откладывается на конец сессии, а потом носишься словно в попу ужаленный, то один «хвост» зачищаешь, то другой.

– Но ты же мне не про сданный курсач решил рассказать? А о том, что на тебя озарение нашло – бывает, вдруг ты как Менделеев вынашивал решение, а оно тебе возьми и приснись.

– Ерунды не говори, – поморщился я. – Дело в другом, когда проснулся, то очень удивился, увидев своё лицо в зеркале.

– А чего это так? Не скажу, что видны следы возлияния, да и побоев нет, – нахмурился друг.

– Усы, – коротко ответил я и провел пальцами над верхней губой, а потом потрепал себя по волосам, – да и подобная шевелюра меня в изумление ввела. Конечно, такова оказалась первая реакция, как и на тело без живота. В общем, друг мой, такое дело, что выпив палёнку, у меня перед глазами промелькнула большая часть жизни.