Сергей Кротов - Чаганов - Накануне [СИ]

-Тоже экстерном?...- Быстро перелистываю папку с его личным делом.

-Нет очно...- неуверенно возражает Календаров.

-... просто у вас тут в бумагах написано, что вы два года обучались в СреднеАзиатском Коммунистическом Университете (САКУ), а медицинский и физико-математический- в САГУ, СреднеАзиатском Государственном университете.

-Обстановка в Туркестане тогда была напряжённая,- 'специалист широкого профиля' ничуть не смущён, его лицо принимает мечтательное выражение.- вы молодёжь этого не видели, а нам старым большевикам приходилось ездить с продотрядами по кишлакам, участвовать в походе на Бухару. Порой не было времени выспаться как следует, не то что бумажки правильно оформлять. Будь жив сейчас товарищ Фрунзе, он бы подтвердил мои слова. Знаете, это он направил меня на учёбу.

-Ну хорошо,- захлопываю папку и вопросительно гляжу на Олю поверх головы 'Остапа Бендера', она кивает головой.- Григорий Семёнович, забудем на время об этом периоде вашей жизни. Доводилось заниматься лекарствами?

-А как же,- живо откликается Календаров.- как никак был Учёным Секретарём института экспериментальной медицины.

-Отлично, присаживайтесь к столу и пишите обо всём что вам известно о работах ВИЭМ в этой области.

Оля под локоток подводит его к столу, пододвигает бумагу и карандаш, сама садится напротив, неотрывно смотрит ему в глаза.

-Да я собственно...- отстраняется он от стола.

-Забыли? Ничего, я напомню...- Оля кладёт перед Календаровым несколько исписанных мелким почерком листов.- пишите: 'Я такой-то, такой-то обнаружил в библиотеке ВИЭМ рукопись профессора Ненцкого о лекарствах, сделал её копию, а оригинал сжёг'...

-Позвольте...- заключённый поворачивается ко мне.- я не понимаю.

-Пишите, Григорий Семёнович,- успокаивающе киваю я.- профессор уже умер, ему всё равно а вам, я думаю, не всё равно где провести ближайшие пять лет: в Сибири с топором на лесосеке или заведующим библиотекой здесь у меня в Москве?

-Да-да, конечно, я готов.- Календаров хватается за карандаш.

'Быстро пишет и, на мой взгляд, грамотно, что не так уж часто встречается ныне. Куда его в лагерь или оставить у себя? Лучше, пожалуй, оставить: дураков с инициативой следует держать поближе и под контролем'.

-Число, подпись.- Оля забирает последний лист и поднимает голову.- Теперь сядьте поудобнее, опустите плечи, положите руки на колени ладонями вверх, закройте глаза.

Календаров послушно выполняет её команды, поданные глубоким низким голосом.

'Не забудьте рядом поставить стакан с водой, которую вы хотите зарядить'. Подруга, будто подслушав мои мысли, показывает кулак.

-Сейчас я буду считать до десяти... Ваши руки становятся тёплыми, веки- свинцовыми... Раз, два... На счёт пять вы заснёте... Три... Четыре.- Оля бесшумно заходит за спину и кладёт руки ему на голову.- ... а на счёт десять вы очнётесь и забудете всё, что происходило в этом кабинете.

По лицу арестантанта расплылась счастливая улыбка.

-Десять!- Мы с подругой уставились на Календарова.

'Смятение в глазах, пытается понять где он, что с ним... Неужели гипноз, всё-таки, работает? Сомнительно,... строгих научных доказательств его существования нет, поэтому столько проходимцев подвизается на этом поприще. Тогда наложение рук? Наши с Олей акупунктурные точки на голове так хорошо работают потому, что их действие тысячекратно усилено нейронным программированием, которому мы подверглись. Суперпозиция этих воздействий? Не уверен'...

-Сидоров!- В комнату заглядывает вохровец.- Увести.

-Гражданин начальник,- 'Бендер' заламывает руки, опять впадая в своё привычное истеричное состояние.- возьмите меня к себе в библиотеку...

Переглядываемся с подругой, она заметно расстроена.

-Почему в библиотеку?- Мысли лихорадочно скачут.

'В любом случае надо его брать под свой контроль'.

-В камере слух прошёл, что вы ищете библиотекаря.- Календаров торопится, захлёбывается словами, проглатывает слоги.

-Подумаю.- Одновременно выдыхаем с Олей.

Москва, Лосиный остров,

ЦНИИ туберкулёза, санаторий 'Белая ромашка'.

30 июля 1937 года, 14:20.

-Знаете, товарищ Чаганов, простите, я не очень разбираюсь в ваших эмблемах,- кандидат медицинских наук Николай Шмелёв, подтянутый высокий мужчина средних лет в белом халате, брезгливо отодвигает листки с показаниями Календарова от себя.- я бы на вашем месте не очень доверял показаниям этого проходимца.

-Вы знакомы с ним?

-К счастью нет,- доктор поджимает губы.- но наш круг довольно узок, к тому же я имею много друзей в ВИЭМе, поэтому сумел составить полное впечатление о нём.