Алексей Вязовский - Вспышка Красной Звезды

– Нет. Моя жизнь ограничена ханамати Гион. Иногда я выхожу в город, посещаю разные городские мероприятия и праздники, но это случается довольно редко.

– И вас устраивает это добровольное затворничество?

– Я не знаю другой жизни. У меня рано умерли родители, и окия стала мне вторым домом – спасением для растерянной 16-летней девушки, только что закончившей школу. Здесь я обрела новую семью.

– Но ведь жизнь в окия не будет долгой? Рано или поздно вам придется покинуть этот дом, завести семью, детей?

– Да, только моя жизнь не сильно изменится. Если все сложится удачно, я стану хозяйкой собственного чайного домика и продолжу заниматься любимым делом – проводить чайные церемонии или составлять икебаны. А пока для того, чтобы накопить на покупку чайного домика, мне нужно очень усердно трудиться.

Рассказ Мизуки сдержан, да и что можно рассказать о своей жизни постороннему человеку? Но я-то ведь знаю о гейшах и помимо ее рассказа. Они не имеют права найти себе мужа, пока живут в окия, и многие вынуждены искать покровительства богатого мужчины, который щедро оплатит необходимые для работы дорогостоящие наряды и драгоценности, а заодно покроет их немалые текущие расходы. И чем богаче ее покровитель, тем популярнее гейша. Без этого нет шанса достичь высот в профессии, прилично заработать, а потом вовремя оставить окия и удачно выйти замуж.

– А как же помощь вашего мецената? – увидев, что по лицу Мизуки пробежала тень, я поспешил извиниться – простите, я задал бестактный вопрос!

– Нет, ничего… Многие в Кито знают, что с «данной» мне не повезло. Этот человек оказался скупым и далеко не благородным. Мы давно расстались, но он до сих пор преследует меня, не оставляя в покое.

– Поэтому вы так сегодня печальны?

– Ах, наверное, я плохая гейко! – грустно смеется Мизуки – Гость ведь не должен видеть моих настоящих эмоций.

– Может я заметил вашу печаль потому, что чувствую в вас… родственную душу?

Проходя рядом с раскидистым кленом, я останавливаюсь и несмело прикасаюсь к руке Мизуки.

– Возможно… – тихо отвечает она, но ладонь не отбирает.

Мы так и стоим, молча держась за руки. Хочется, чтобы это волшебное мгновение длилось и длилось. Конечно, это неправильно предлагать такое малознакомой женщине, но я ведь сейчас действую от чистого сердца

– А я не могу вам помочь с покупкой чайного домика?

– Нет – твердо отвечает Мизуки и осторожно высвобождает свою руку из моей.

Идиот…! Ну, кто меня тянул за язык?! Привык в прошлой взрослой жизни решать проблемы своих женщин с помощью денег. Я сейчас окончательно опозорюсь, если не прикушу свой длинный язык и не включу мозг.

– Поймите правильно мой отказ, Виктор-сан. Я благодарна вам за участие, но в наших общинах гейши и чайные дома строго отчитываются за все свои доходы. Как я смогу объяснить появление у меня такой крупной суммы? Моя репутация может пострадать. А репутация для гейши – это все.

Ну, да… конкуренты тут же обвинят ее, черт знает в чем. И вдобавок мне только что дали понять, что услуги интимного толка здесь не оказывают. Даже за очень большие деньги. Я и, правда, ляпнул, не подумав. Чтобы скрыть свое смущение, отступаю чуть в сторону, уходя в еще более глубокую тень.

– Простите, Мизуки-сан. Я не подумал. Кто я для вас, чтобы предлагать такое.

Неожиданно гейша делает шаг за мной и осторожно дотрагивается тонкими пальчиками до моего рукава, заглядывая мне в лицо

– Поверьте, Виктор-сан, я оценила и вашу искренность, и вашу доброту. Но принять такой подарок просто не могу. Может, я лучше покажу вам нашу коллекцию старинных вееров, чтобы немного сгладить свой грубый отказ? Я киваю, и мы направляемся в дом через весь сад. Краем глаза вижу, как Вячеслав в отдалении следует за нами. В доме мы подходим к лестнице, ведущей на второй этаж, и начинаем медленно подниматься по ней. Но вроде бы гостям вообще не положено входить на жилой этаж, или я ошибаюсь? И только по тому, как Мизуки неуверенно замирает у одной из дверей, я окончательно понимаю, что сейчас происходит что-то нерядовое. А может, мне тоже …пора уже проявить мужскую инициативу? В комнате, куда мы заходим, я не даю ей сделать и пары шагов. Просто делаю то, о чем мечтал с момента ее появления в зале – смело сгребаю Мизуки в свои объятья и впиваюсь жадным поцелуем в ее яркие, зовущие губы. И тут вдруг с удивлением понимаю, что мечтал об этом поцелуе не я один, а все эти веера видимо были лишь удобным предлогом с ее стороны.