Юрий Москаленко - Маги Аномалии Разлома

— Пётр Дмитриевич, ну мы же с вами договорились, что общение будет проходить с простым обращением, по именам и отчествам, — наигранно расстроился молодой Годунов.

— Прошу извинить меня, Иван Петрович, — улыбнулся Пожарский. — Это последствия долгих переговоров, шедших сегодня весь день, — пояснил он причину неожиданного перехода на официальную манеру общения. — Итак? — он вскинул бровь, отразив заинтересованность.

Иван Годунов удовлетворённо кивнул и расслабленно откинулся на спинку стула. Подумал немного, нахмурив брови. Затем князь кивнул своим мыслям и вновь отпрянул от спинки.

За его пантомимой неотрывно следил старший собеседник. А в момент созревания решения у великого князя, Пожарский ещё раз кивнул, подтверждая своё ожидание начала диалога на тему, так обеспокоившую молодого Годунова.

— До меня дошёл неприятный слушок, касающийся именитых родов, — заговорил Иван Годунов, задумчиво глядя в потолок. — Представляете себе, что дело близится к скандалу? — он перевёл взгляд на Пожарского.

Пётр Дмитриевич удивился.

— И кто же, позвольте поинтересоваться, предполагаемые действующие лица? — он счёл возможным спросить, отдав должное деликатности.

— Я, право, даже не знаю, стоит ли заострять ваше внимание, — неуверенно произнёс молодой князь. — Однако, раз уж я начал, то… Послушайте, — он резко изменился в лице. — А что вам известно о великом князе Рюрике? — он поправил кружевной манжет своей рубашки. — Почему я спрашиваю вас? Так всё потому, что Верховному Протекторату Магии Рун Руссии, председателем коего вы являетесь, известны практически все вельможи Империи, — он аккуратно польстил собеседнику. — Да и о частной жизни большинства особ вы знаете.

Пожарский поклонился молодому Годунову и легонько улыбнулся, прекрасно поняв о намёке на секретную службу протектората.

— Отчего же не знаю, Иван Петрович? — развёл он руками. — Я знаю о нём, и достаточно многое.

— А подробности? — князь проявил нескрываемый интерес.

— Своеобразная личность, да-да, и во всех отношениях, — приступил к ответу Пожарский, положив ладонь на белоснежную скатерть. — Кстати, совершенно недавно ему пожалован титул от Верховного Протектората… Э-мм… Точнее, от одного из его подразделений.

Его великородный собеседник немного придвинулся, сев чуть удобнее и кивнул, ожидая более глубокого пояснения о князе Рюрике.

— Сейчас он проходит службу в Порубежье, — Пожарский продолжил. — Ему справлен титул Статского Советника, Независимого Следователя Внутренней Безопасности Верховного Протектората Магии Рун Руссии. Смею заметить Вам, что со своими обязанностями он великолепно справляется. Отмечаются такие успехи, что я подумываю о его повышении… Э-эм-м… В будущем, конечно же.

— И что же он успел? Как отличился? — вновь прозвучали слова интереса от князя. — Есть что-нибудь такое, особенно значимое из его достижений?

— Ума не приложу, как это у него получается, но Великий Князь всегда наводит порядок там, где появляется, — улыбнулся Пётр Дмитриевич. — Недавно захватил небольшой городок, точнее повлиял на его статус! Причём, — он сделал акцент интонацией. — Совершил этот подвиг он в одиночку, и абсолютно бескровно. Но самое главное в Рюрике совсем не успехи по службе, а гениальные изобретения, которые он внедряет совместно с графиней Потёмкиной в оружейном деле. Они, кстати, помолвлены с Полиной Николаевной… — добавил он, но был моментально остановлен поднятой вверх раскрытой ладонью Ивана Годунова.

— Вот! — обрадовался молодой Годунов. — Вы сами, Пётр Дмитриевич, сами того не заметив и подвели меня к сути вопроса!

— Каков же он, Ваше Императорское Высочество? — Пожарский от неожиданности сменил манеру общения. — Ох простите, Иван Петрович, — он поспешил исправиться и поклонился.

Великий Князь Годунов не придал особого значения нечаянному сбою в столь интересном общении, а лишь отмахнулся, и призвал собеседника к более доверительному разговору.

— Что бы вы сказали, если услышали от неких господ о его вольностях с благородными дамами? — выпалил Иван Годунов свой вопрос, набравшись смелости для обсуждения такой деликатной стороны жизни Великого Князя Рюрика.

— Невозможно! — отчеканил Пожарский, даже не задумываясь. — Я поясню, если позволите? — обратился он к собеседнику, подумав о том, что допустил толику грубости при общении с сыном монарха.

— Да-да, конечно, Пётр Дмитриевич, — молодой Годунов облокотился на столешницу и положил подбородок на ладонь, давая понять мудрому Архимагу о самой доверительной беседе. — Факты важнее всего, как учит меня мой батюшка, и на чём настаивает любимая матушка.