Константин Калбазов: Пилигрим. Кентарх

Шел не останавливаясь пока не начали сгущаться сумерки. Память Звана подсказала, что здесь они короткие. Поэтому приблизился к берегу реки, сбросил свою поклажу, и начал собирать хворост. После того как окончательно стемнеет делать это будет несколько затруднительно.

Только после того, как все было готово, он вдруг обнаружил, что во время своих злоключений потерял мешочек, с кремнем и трут. Он всегда висел на поясе, теперь же остался только обрывок бечевки. В качестве кресала обычно использовался нож.

- Твою мать, вперехлест, через колено, - в сердцах выругался Михил.

Есть конечно альтернативный способ, известный пареньку. Не такой комфортный и быстрый, но не менее результативный. Вот только в полной темноте им не воспользоваться. И ладно бы луна была, но ночи сейчас такие, что хоть глаз коли. Окончательно же стемнеет куда быстрее, чем он успеет подготовить все необходимое.

Извлек из верши одну рыбину, а потом пристроил снасть с остальным уловом в воду. До утра не испортится. А там уж приготовит как полагается. Сейчас же придется есть сырую. Оно конечно вкус сомнительный, но как говорится, тут уж не до жиру. Желудок беснуется, урча и требуя есть.

Признаться, даже не ожидал, что сырая рыба пойдет на ура. Единственно, остро не хватало соли. А так, даже где-то вкусно. Хм. Или это причуды с вкусовыми рецепторами Звана? Да вроде он сырой рыбой не увлекался. Впрочем, организм неизбалованный цивилизацией и разной химией.

В отсутствии огня спать решил устроиться на дереве. Мало ли какие хищники могут оказаться в округе. Сделал соответствующий запрос в памяти реципиента. Так и есть. Местные хищники людей не больно-то и боятся, все еще оспаривая у них пальму первенства.

Не сказать, что те же волки без причины станут нападать, на спящего путника. Но если будут голодными. И уж тем более, уже разок попробовав человеченки, очень даже могут задрать. Опять же, сейчас травень, по местному май. У волков в логове подрастают волчата и им нужно мясо. Так что, без всякой злобы, только ради потомства.

Не сказать, что Михаил сомневался в своих силах. Это против воина уверенности нет. А от зверя всяко-разно отобьется. Иное дело, что все эти укусы, крайне нежелательны. Поэтому добив рыбину, полез на дерево, где в кромешной тьме кое-как устроился на ночлег. Н-да, пару раз едва не сверзившись. Сделав выводы, привязал себя к стволу поясом.

Ну что сказать. Мало и к каким неудобствам было привычно тело Звана. И ночевать на деревьях доводилось. Михаил же только и того, что дремал короткими урывками. Сном такое не назвать даже с большой натяжкой.

Так что, едва только забрезжили предрассветные сумерки, как он спустился на землю и принялся сооружать костер. А вернее, к изготовлению альтернативных спичек. Для начала надергал с ивы лыка, и сплел веревку. Так себе, работа. Халтура на скорую руку. Но с задачей своей справиться должна. Потом взял все ту же ивовую ветвь, и сделал из нее небольшой лук.

Посмотрел на дело рук своих. Прикинул, что собирается делать, и обругал сам себя. А как не ругаться, если вот он пояс, который так же можно использовать вместо тетивы. Но подобная мысль у него даже не возникла. В смысле, в памяти паренька ничего подобного не было и в помине. Призадумался над данным обстоятельством и понял. Причина в том, что к вещам здесь привыкли относиться бережно. К чему портить добротную вещ, если можно обойтись ничего не стоящим лыком.

Признаться, Михаил только и того, что слышал о получении огня трением. Но как оказалось, местный житель не только знал как добыть огонь таким способом, но и умел его применять. Оставалось только использовать имеющиеся знания, и не мешать телу выполнять привычную, работу.

Кремень, с трутом у Звана появились только пару лет назад, а до того, обходился вот таким немудреным способом. Да и то, как родители увидят за игрой с огнем, так непременно по загривку, чтобы не баловал. А то ведь и до беды недалеко. Н-да. Что-то остается неизменным даже спустя почти тысячу лет. Спички детям не игрушка.

Срубил ножом сухую толстую ветвь. Сделал расщеп, в который вставил заостренную палку, с наложенной петлей тетивы, и с помощью лука начал вращать. Как ни удивительно, но уже через какую-то минуту у него появился тлеющий уголек, из которого он вскоре получил робкий язычок пламени. Еще пара-тройка минут, и весело затрещало пламя. Приметь он раньше, что потерял кошель, так и не мучился бы с этой клятой ночевкой.

Как только костер запылал, и от него распространилась теплая волна, Михаила сморило. Он так и уснул, привалившись спиной к стволу липы. Потом взошло солнце, и его лучи согрели измученное тело. К тому моменту, когда они стали жаркими, диск ярила сместился и ушел за листву. Так-то вроде уже и тень, но в то же время, тепло.