Александр Сафонов - Кадеты

Нет, вы только подумайте какой гад! Да если бы не я! А он даже фамилию забыл или намеренно скрыл. Жаль, что он уже умер, если верить книге – в 1972 году.

Дальше коротко сообщается, что местные казаки помогли им добраться до места назначения. Потом была Франция, достигнув восемнадцатилетия Ставский вступил во Французский Легион. Дальше я читать не стал, глаза слипаются. Но когда лег сразу не смог уснуть. Мысли не дают. Подумал, а ведь он вполне возможно правду пишет. Разработчики взяли за основу его воспоминания (или чьи-то другие) и когда началась стрельба, именно он должен был меня потащить под вагон. А я опередил события и ему пришлось меня догонять. И фамилию он вполне мог забыть, за месяц стать друзьями мы не могли, а потом неизвестно какие у нас были отношения в дальнейшем. Или это был совсем не Вяземский. Но факт остается фактом: конечный пункт назначения в игре – Франция. Эх, жаль с деньгами напряг, пройти бы до конца. Вот сдам сессию, тогда возможно выкрою на пару-тройку часов.

В результате проспал в институт. Проснулся в начале десятого. Ничего: сегодня лекции по гуманитарным наукам, с ними у меня порядок. Не спеша привел себя в порядок, соорудил нехитрый завтрак. Пока готовится кофе, решил позвонить маме. Она биолог, но историю знает не хуже отца. Выслушав заслуженную нотацию, по поводу редких звонков и не менее редких посещений отчего дома, вклинился с вопросом:

– Ма, слушай, я тут реферат пишу по истории Дона во время Октябрьской революции. Тебе ничего не говорят фамилии Вяземский или Ставский?

– Ставский нет, а Вяземский – фамилия твоего прапрадедушки.

– Как?! – сказать, что я ошарашен, не сказать ничего.

– Вот так, историк! Свою родословную не знаешь. Отец моей бабушки носил фамилию Вяземский. Дворянин, так что у нас не самое худое происхождение.

– А как его звали? – я затаил дыхание.

– Так, секунду, – задумалась мама. – Бабушка Ирина Станиславовна…, нет Ростиславовна. Ну в любом случае Слава. А что, ты нашел упоминание о нём?

– Знаешь, я, пожалуй, приеду вечером, – пообещал маме.

Отключившись, пытаюсь найти этому внятное объяснение. Допустим, что программа частично берет информацию из моей головы. Но я впервые услышал о таком родстве. Прабабушку не видел даже на фото, откуда мне было знать её девичью фамилию. Получается совпадение. Почему разработчики взяли именно его данные для программы? Чем он так интересен? А я ведь не нашел никакого упоминания в интернете моего Ростислава Вяземского.

Попытался еще раз поискать целенаправленно. Вяземских много, но ни одного Ростислава подходящего по возрасту. Хотя стоп! А с чего я решил, что мой прапрадед именно такого возраста как в виртуальном мире? Маме звонить снова не стал, она по идее уже едет с работы. Пора и мне отправляться.

– Возвращение блудного сына, – прокомментировал отец моё появление. Я действительно уже около месяца не появлялся.

– Да ладно, я ведь грызу гранит науки, – пытаюсь оправдаться. – Кстати и вам научную загадку приготовил.

– Садись ужинать, потом загадки загадывать будешь, – пресекла мама. Пришлось терпеть, за едой о таком не стоило начинать разговор. Только после десерта, переместившись в гостиную, рассказываю о происшедшем со мной.

– Хм. Интересно, но, по-моему, обычное совпадение. В нашей родословной около десятка известных фамилий, нет ничего удивительного, что одна совпала, – высказался отец по праву старшинства.

– Так то, оно так, но и имя совпало и место. Насколько помню, прадед жил в Новочеркасске. Больше о нём ничего не знаю, только то, что он погиб на войне, – обтекаемо выразила свое мнение мама.

– А фото его не сохранилось случайно? – в детстве мне попадались на глаза старые фотографии, черно-белые, пожелтевшие.

– Прадеда точно нет, – вздохнула мама. – Есть бабушка с братом, маленькие. До войны еще снято, самое старое фото. Сейчас поищу.

Поиски заняли немало времени, я пока насел на отца с вопросами. К сожалению, именно период революции не его профиль, он более древними временами интересуется. Но все равно знает больше меня, да и любого обычного человека.

– О том, чтобы расстреливали кадетов, я не слышал, – признался он. – Но не удивлюсь, если такое реально было. Кадет – это будущий офицер, а к офицерам отношение в те годы было однозначное. Если простых солдат – белогвардейцев, могли и отпустить, то офицеров и в плен предпочитали не брать.

– Но это же дети! Сколько там им лет, тринадцать, а то и меньше, – возмущаюсь я.