Андрей Валентинов: Цикл "Аргентина". Компиляция. Романы 1-6

Танцевавшая танго прислушалась. Шаги! Не зря ждала.

Дождалась!

Улыбка — желтый оскал.

Смерть открыла дверь, впуская Свою сестру.

Мухоловка шагнула через порог, из света во тьму. Ничего не увидела, но торопиться не стала. Сперва расстегнула верхнюю пуговицу легкого весеннего пальто и поправила шляпу-слауч, слегка сдвинув на левое ухо. Осталась довольна — Грета Гарбо, спутать можно. Не это, впрочем, главное — ночью, когда различим лишь силуэт, в головном уборе кажешься выше. И еще очки, тяжелые, неудобные, с простыми стеклами — на случай, если кто-то заглянет в лицо.

Наконец, тьма отступила, превратившись в серый сумрак. Девушка взглянула под ноги, оценила. Кровь! Целая лужа, прямо возле левой туфли. Посмотрела вперед, скользнула взглядом по комнате. Три трупа, один живой. Все ясно.

— Здравствуй, Шарль!

Живой — кожаный плащ, шляпа, очки — шагнул ближе, стараясь не вступить в темную жижу. Протянул руку:

— Здравствуй! Знаешь, я очень злой.

Мухоловка поморщилась.

— Меня тоже с постели сдернули… Говори!

Молодой человек по имени Шарль резко выдохнул.

— Говорю.

…Профессор Арнольд Пахта, пятьдесят один год, социалист, участник восстания 1927 года, вышел из тюрьмы шесть месяцев назад. По агентурным данным, тесно связан с подпольем.

Мухоловка загнула палец.

…Густав Пахта, двадцать лет, актер, племянник Арнольда Пахты. Активист молодежного крыла соцпартии, два ареста.

Второй палец!

…Карл Вигорорс, сорок два года, гражданин Швеции, социал-демократ, член центрального правления партии.

Третий палец так и остался не согнут.

— Fick dich! *["3] 3 Здесь и далее персонажи будут использовать обсценную лексику, переводить которую автор не считает возможным. В данном случае — распространенное немецкое ругательство.

— Именно, — согласился Шарль. — Узнают в посольстве — конец. Международный скандал с Армагеддоном в финале. Распнут! Сначала Эрца, потом нас с тобой, а после — идиотов, которые принялись стрелять, не разобравшись. Кому-то почудился пистолет.

Мухоловка кивнула в сторону подоконника.

— Туда. Крови меньше.

Добралась, стараясь не испачкать светлые летние туфли, повернулась спиной к темному окну.

— Думаем!

— У джентльмена трость забрали, — острый палец с надкусанным ногтем ткнул куда-то влево. — Из-за стального наконечника. У леди, которая в синей шляпе, чемодан раскурочили, содрали уголки. Прямо с мясом вырвали. Железо, говорят. Это, Уолти, не дирижабль, а нарушение всех поправок к Конституции. Тоже мне, цеппелин — чудо техники!

Владелец надкусанного ногтя, белобрысый и лопоухий, презрительно фыркнул и вновь уткнулся носом в книгу — пухлый покетбук в яркой обложке.

Уолти, он же Уолтер Квентин Перри, покосился на суету возле стойки, почесал подбородок и совсем уже собрался ответить по всем пунктам, начиная с пальца, коим, как известно, тыкать грешно, но лопоухий опередил.

— И ты такое с собой берешь? — возмутился он, захлопывая книжку. — «Фиолетовая угроза»! Капитан Астероид снова спасает человечество! Уолти, это же для детишек.

Самого себя двенадцатилетний Джон Рузвельт Перри-младший, племянник Перри-старшего, к «детишкам», естественно, не причислял. Перри-старший хотел поставить на вид это обстоятельство, но вновь опоздал.

— Лучше оставь почитать, посмеюсь на ночь. У тебя еще книжки есть. Раскрытый кожаный чемодан лежал на простом деревянном столе. К нему прислонился портфель, тоже раскрытый. Обычно перед отправкой вещи складывают и пакуют, но здесь, в Лейкхерсте, все было наоборот. В наскоро сооруженном павильоне (алюминий, стекло и немного стали) предусматривался не только положенный в таких случаях паспортный контроль, но и тщательный осмотр всего, что пассажиры намеревались взять на борт «чуда техники».

Само «чудо», громадная серебристая сигара с черной свастикой на хвосте, поджидало гостей в сотне метров, зависнув над самой землей. Разбежавшиеся по сверкающему в солнечных лучах корпусу массивные черные литеры складывались в короткое слово «OLYMPIA» *["4] 4 Цеппелин «Олимпия» в США не летал. «Аргентина» — произведение фантастическое, реальность, в нем описываемая, лишь отчасти совпадает с истинной. Автор сознательно и по собственному усмотрению меняет календарь, географию, судьбы людей, а также физические и прочие законы. Исследование носит художественный, а не исторический характер. .