Дмитрий Дашко - Реализация [СИ]

– Ага, тебе только подай руку – потом весь день в холодной воде отмачивать, – отшутился я.

– Кто с нами в отделение оформлять поедет – ты? – ни капли не обиделся Воробей.

– Я, конечно. Надеюсь, на сегодня лимиты бандитских нападений на кабак исчерпаны, таких гостей больше не будет, – кивнул я.

– Тогда собирайся.

– Только у меня один труп случайно получился, ну и ещё пара тяжёлых, – виновато заметил я.

– Случайно, ха! – буркнул Воробьёв. – Знаю я твоё случайно – небось специально наповал уложил, чтобы его подельники в подштанники наложили.

– Ты этого не говорил, я этого не слышал, – подмигнул я.

Убивать людей – штука противная, оставляет после себя гадкий остаток, но кто сказал, что эти бандосы – люди. У меня совершенно иное мнение на сей счёт. Наверняка, подвигов на них – весь УК РСФСР 1922-го года примерить можно.

Мы вышли на улицу.

К ресторану, страшно чихая, подкатил автобус – в него милиционеры посадили арестованных бандитов, а потом и сами залезли. За мертвецом обещали прислать труповозку.

– Ну. А ты чего – отдельного приглашения ждёшь? – позвал меня из глубин доисторического монстра неведомой марки Воробей. – Залезай внутрь, а то холода напустишь!

– Обожди маленько, я распоряжения отдам и вернусь, – попросил я.

– Распоряжения он отдаст. Важный какой! – пробурчал Воробей, однако артачиться не стал.

Как ни крути, сегодня я здорово помог ему улучшить статистику раскрываемости, за которую бедных милиционеров «ревущих» двадцатых стали бить по голове, как и ментов будущего за пресловутые «палки».

Меняется мир, меняется эпоха – но пресловутая система остаётся прежней.

Перебросившись парой слов с метрдотелем и отдав последние ЦУ парням, я полез в автобус.

Чудо несоветского автопрома несколько раз дёрнулось, словно по нему пропустили электрический ток и тронулось с места.

Внутри всё скрипело, шумело и качалось, мотор ревел не хуже самолётного. Поболтать по душам с Воробьём не получилось: я даже собственных слов не слышал, чего говорить про собеседника, а азбукой глухонемых мы оба не владели.

«Шарабан» подкатил к отделению, мотор заглох, «пассажиры» пошли на выход.

Я остановил Воробья, схватив его за рукав гимнастёрки:

– Слушай, ну как у вас – места появились?

Он отрицательно помотал головой.

– Шутишь? Пока только увольняют, новых давно не берут.

– Ясно, – вздохнул я.

– А чем тебя нынешняя работа не устраивает? – притворился незнайкой он. – Работаешь в тепле и светле, а не как мы, прости господи, в дерьме всяком. Пострелять захотел, ну как сегодня – опять тебе, пожалуйста. Ну получка не в пример нашей!

– Это ты верно сказал. Тепло, светло, мухи не кусают, и пострелять удаётся. И деньги, конечно, хорошие. Но… Смотрю я на эти сытые и довольные хари и понимаю, что, как же это – сука, несправедливо! Одни кровь проливают, другие ананасы с рябчиками жрут…

– Что – снова взять и поделить, да? – хмыкнул Воробей.

– Нет, конечно. Хватит уже переделов собственности. Ты извини – просто эмоции. Денёк выдался трудный.

– Без эмоций тоже нельзя. Понимаю тебя, брат Быстров. Понимаю и где-то даже сочувствую. Но ты в грех уныния не впадай – это ведь не только церковный грех, но и наш, большевистский. Всё, пошли оформляться.

– Пошли.

Началась стандартная милицейская канитель: допросы, протоколы, показания… К моим словам не цеплялись, зная, как обстоит расклад.

И всё равно – штука это весьма утомительная. К концу дня устал как собака, руки после писанины покрылись чернильными пятнами.

– Слушай, я схожу – помоюсь! – показал я следаку тёмные разводы на ладонях.

– Сходи, конечно.

Я вышел в коридор, направился к умывальнику.

– Жора, привет! Какими судьбами? – навстречу шагал улыбающийся как Чеширский кот Полундра.

– Да так, в злодеев немножко пострелять пришлось, – не стал вдаваться в подробности я.

– Как же, наслышан, – закивал он. – И без трупов, говорят, не обошлось.

– Всего один, – развёл руками я.

Внезапно Полундра посерьёзнел.

– Жора, у тебя минутка найдётся?

Я оглянулся в сторону кабинета, откуда вышел. С основными формальностями вроде покончено, если что и осталось, так… по мелочи.

– Для тебя все пять найдутся.

– Тогда переговорить нужно.

Мы отошли чуть подальше.

– Такое дело, Жора – в общем, не получается у Смушко добиться твоего восстановления. Кравченко – упырь, палки в колёса ставит, всё влияние в ход пустил.