Александр Терников - Завоевание 2.0. Книга 2

Затем рассвирепевшие индейцы волнами бросались в атаку, остальные же обстреливали нас из луков и кидали камни. На этот раз против нас послали воинов, это были не крестьяне. У этих индейцев были большие плюмажи из перьев, барабаны и трубы, а лица раскрашены в красные, белые и черные цвета, и были у них большие луки и стрелы, копья и щиты, обсидиановые мечи, как двуручные, множество пращей и камней, дротиков, обожженных на огне, и каждый индеец был в стеганом хлопчатобумажном доспехе. У некоторых он доходил до колен. Число неприятеля было так велико, что на каждого из нас приходилось сотни по три, и все окрестные поля кишели людьми. Как бешеные псы, набросились они на нас, и с первого же натиска 70 человек у нас было ранено, а один из наших — Салданья, пал мертвый, пронзенный стрелой в ухо. Не повезло парню. Туземные стрелы густыми тучами стелились в воздухе. Но мы великолепно отбивались, стреляя из аркебуз и арбалетов, и холодным оружием, так что враг спешно отошел, не выдержав ближнего боя, оставляя перед нами руки и ноги, отсеченные нашими мечами, и груды убитых, наивно предполагая, что мы его достичь не сможем, а он нас будет издали расстреливать неустанно. Чувствовалось, что индейцы несколько озадачены, прекрасное, по их мнению, оружие воинов табасков просто ломается о металлические тела чужестранцев.

Я как аркебузир стоял в задних рядах, Уареа защищал меня большим плетеным щитом от града стрел и камней, и поддерживал мне аркебузу когда я подносил фитиль, а мой черный раб быстро перезаряжал эту аркебузу после каждого выстрела. Вот не доверяю я моему негру оружие, страшно дать ему в руки мачете или топор, кто знает, что у него на уме, а аркебуза в этом отношении безопасна, фитиль то у меня! Как говорят: «Туши искру до пожара, беду отводи до удара». Также на мне был местный бронежилет — стеганый хлопковый ватник, предохраняющий от камней и стрел, но не от жары. Моя собака Стрелка жалась к моим ногам, обутым в новые высокие сапоги, но при этом яростно облаивала врагов. Собачка моя большая, конечно, с ягуаром ее не сравнить, но уже размером с оцелота, а тех индейцы все равно боятся, так что глядишь, желающих связываться с нами не будет.

Выстрел, удачно, один из индейцев выбежавший вперед и открывший рот для очередного вопля, пытавшийся запустить в нас камень, вдруг, словно с размаху наткнулся на невидимую стену и потом упал вперед лбом о землю. Живые так не падают. Надо же, а я старался попасть по толпе индейцев за ним, но повезло. Аркебуза у меня слабосильная, но тут и индеец поближе подошел, и пуля попала или в глаз или в открытый рот, миновав частокол зубов. Я победно закричал:

— Попал, попал, один готов!

Сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Хотя все и заняты в горячке битвы, но может, кто и запомнит мои крики, и это отложится в памяти. Я тут работаю на свой будущий авторитет, нас тут более пятьсот человек, если каждый убьет хотя бы по два индейца, то остальные враги тут же убегут в панике.

Наш бомбардир Меса отлично взял толпы индейцев на прицел, и артиллерия начала бить по ним, сколько душе угодно. Индейцы почувствовали всю силу наших «громовых зверей». Тем не менее, они не дрогнули, и все равно пытались держаться поблизости, обстреливая нас из луков. Опять некоторые наши герои советовали произвести атаку, броситься грудью на врага, им мол, не выдержать наших клинков, Диего де Ордас все же медлил… И правильно чего трепыхаться? Пороху у нас сейчас много, индейцев мы истребляем отлично, а они нас изредка только беспокоят стрелами на пределе дальности. Каждый залп — и в толпе нападающих открываются широкие улицы, заваленные скошенными окровавленными трупами. Против наших пушек индейцы ничего сделать не могли, только занимались авто тренингом. Я буду всегда помнить, как они с заклинаниями бросали вверх землю и солому имитируя взрывы от наших пушечных выстрелов, и как громко вопили: Алала, Алала; как они делали наивно вид, что не замечают своих потерь. Нам не больно. Ах, не больно, так получите еще порцию гостинцев:

— Огонь!

Пока мы их так отвлекали, Кортесу удалось с конницей подойти незаметно. И вот, наконец, ударил он с тыла, и его маленький отряд произвел настоящие чудеса. Индейцы заколебались….

В этот самый момент я услышал голос нашего командира Диего де Ордаса, перекрывающий шум битвы:

— Красивые тут есть?

— Нет — раздался дружный рев из голосов солдат.

— Тогда вперед, в атаку!

И мы все перешли в наступление. Все равно стрелять мы теперь опасались, чтобы не задеть своих. Вот теперь я понял, что означает знаменитая «испанская ярость». Осатаневшие солдаты кололи, резали, рубили индейцев, и только клочья мяса летели кругом во все стороны. Никогда еще эти индейцы не видели лошадей, и со страху показалось им, что конь и всадник — одно существо, кентавр, очень могучее и беспощадное. При одном виде этих страшных четвероногих и двухголовых, закованных в сталь чудовищ, ряды противника заколебались. Жутко биться с такими чудовищами, не все тут храбрецы. Над ними словно ураганный ветер пролетел — раскидал до того момента более-менее стройные ряды, повалил на землю индейские штандарты и стяги. Началась резня. Вот тут-то они и дрогнули, но и то не побежали, а спешно отошли к далеким холмам. Смотрите, не обожгите свои пяточки!