Андрей Храмцов: Новый старый 1978-й. Книга одиннадцатая

Лилу повернулась назад и громко спросила:

— Груана, это вы с моим отцом устроили слежку за Андром при помощи спутников? Деваться это старушке было некуда, така как я блокировал ей область мозга, отвечающую за ложь.

— Да, — признала она. — Твоему отцу нужны сведения о телепорте. Я ему пыталась объяснить, что Андр сразу всё поймёт, но он меня не послушал. Я предупреждала, что он этим сделает только хуже.

Лилу повернулась ко мне, вся красная от гнева.

— Ты можешь меня забрать с собой отсюда? — спросила она тихо.

— Конечно, — ответил я. — Только закрой глаза и не подглядывай.

Она выполнила мою просьбу и ещё уткнулась лицом мне в плечо, доказывая этим, что она честна передо мной. Молодец, всё прекрасно понимает и даже пошла на конфликт со своей семьёй, выбрав мою сторону. Но мы исчезнем всего на несколько минут. Надеюсь, машина времени её пропустит, иначе у меня ничего не получится.

Но машина, когда мы прибыли на Луну, считала эмоции Лилу и пропустила нас внутрь. Хотя я подозреваю, что за безопасность базы и всего, что на ней находится, отвечает, исключительно, Крис. А ИИ уже всё знала о нас. Смотри-ка, всё понимает, хотя не человек. Но ничто человеческое ей не чуждо.

Лилу была рада. Она впервые в жизни пошла наперекор мнению семьи и, как маленькая девочка, радовалась этому. Она ничего не боялась, потому, что я был рядом. Её кружила голову наша близость и ей было со мной хорошо.

Мы вышли в том же месте и в тот же, 2019-й, год. Мне здесь было проще ориентироваться, да и приодеть надо было Лилу. Её длинное платье здесь не поймут. Денег у меня было достаточно, поэтому мы зашли в торговый центр «Калужский» и поднялись на эскалаторе. Лилу, глядящая на всё вокруг удивленными глазами, спросила:

— Где мы?

— Это параллельный мир, — ответил я и обаял её, чему она не сопротивлялась, а восприняла как должное. — Таких миров много. В нём я когда-то жил.

— Но это, какой-то, докосмический мир. Он похож на тот, в котором ты выступал с концертами.

— Да, это тот же мир, только на сорок лет позже. Но это неважно. Скажи, как чувствует себя мама?

— Прекрасно. Она, как будто, помолодела. Это всё ты?

— Да. Когда я кого-то лечу, то тот становится немного моложе. Это некий побочный эффект.

— Маме этот эффект очень понравился.

— Вот и хорошо. Но тебя необходимо переодеть в соответсвии с модой этого мира. Видишь, на нас все смотрят.

— Да, я это поняла по удивлённым взглядам, которые окружающие бросают на моё платье.

В магазине женской одежды Лилу очень понравилось. Она стеснялась переодеваться при мне и стыдливо задергивала шторку. Но потом, надев джинсы или футболку, выходила и спрашивала моего мнения. Ей всё, что она ни выбирала, прекрасно шло. Даже продавцы-консультанты обратили на это внимание. А я испытывал чувство гордости, что у меня есть такая девушка. А потом она в соседнем парфюмерном отделе выбрала себе французские духи. Во как, даже инопланетянкам нравится Channel. Потом мы ели чизбургеры в «Макдональдсе» и радовались жизни. Неожиданно Лилу спросила:

— У тебя есть жена?

— Четыре, — честно ответил я, понимая, что врать сейчас нельзя.

— Как у моего отца. А дети?

— Все мои жёны беременны и у них будут двойни. А у Наташи даже трое.

— Вот это да! Значит, всё правда. А у нас в «Лиге» женщины вынашивают только одного ребёнка. Больше не получается забеременеть. Я с детства мечтала, что у меня будет много детей. Но когда выросла, мне объяснили, что это невозможно. И наша медицина ничего с этим сделать не может.

— После моего лечения у твоей мамы будут ещё дети, вот увидишь.

— Ух ты. Как же она этому обрадуется, и отец тоже. Ты не обижайся на моего отца, он хороший. Но иногда вынужден, ради интересов Праны, совершать неправильные поступки. Я хочу от тебя детей.

Вот это переход. Даже я бы так не смог резко предложить едва знакомой девушке переспать со мной. Но Лилу говорила это совершенно серьёзно.

— Но у нас дети рождаются по обоюдной любви, — сказал я, несколько приукрасив тему деторождения на Земле.

— Я тебя люблю, — уверенно ответила девушка. — И вижу, что я тебе тоже неравнодушна.

— Это так. Но ты не боишься, что тебя осудят твои близкие?

— Я говорила с мамой. Она не против нашего союза.

— Но у нас в стране, которой я руковожу, пока не разрешено иметь нескольких жён. Я этот закон смогу провести только через два года.

— Мы можем устроить свадьбу у нас, на Пране.

— Тогда придётся и моих четырёх жён у вас регистрировать.