Дмитрий Шмокин - Контрабандисты во времени

«Любе-е-е-зный господин Бруно», – язвительно подумал про себя Демьян.

Пекарь настолько проникся к Бруно чувствами, что даже пригласил его на празднование дня святой Елизаветы покровительницы пекарей. И наверно рассчитывал, что Бруно попросит у него руки его дочери. Не то, что бы Демьян ему завидовал, просто его злило, что все самые сложные и опасные ситуации по вопросам контрабанды товары, всегда решал он.

Поэтому что оставалось ему Демьяну?

Сидеть напротив этого вонючего старого хрыча и уговаривать его написать картину. И чтобы он действительно написал ее, а не продинамил, как это он сделал с известной особой, герцогиней Сфорца. Нужно как-то уговорить его нарисовать не просто одну из своих картин, это должно быть величайшим его полотном. А потом оно уже станет «найденным случайно великим шедевром великого мастера». Но задача номер один это заманить его к себе в лавку, что весьма не простая задача и очень трудное дело, а уж потом уговорить написать шедевр. На первый взгляд это казалась неразрешимая задача. Но, похоже, Демьян подобрал к нему небольшой ключик. Правда пришлось для этого протащить через «лавку» несколько таблеток Виагры и продать этому старому сластолюбцу молоденьких юношей под видом любовного зелья из далекой страны китайских императоров.

«Проклятая Виагра!», – подумал Демьян.

Надо сказать, что на эту же наживку попался и другой грешный мастер Бенвенутто Челлини. Он долго упирался, но, в конце концов, высек из великолепного феррарского мрамора статую, которую Демьян и Брунно протащили через лавку и продали на аукционе Sotheby's через подставных продавцов. Славное выгорело дельце! Они тогда заработали кучу денег. И вот теперь этот мерзкий старикан, но такой нужный для дела, сидел рядом с Демьяном и разбрасывал вшей со своей бороды.

– Ну что уважаемый мессир, давайте обсудим условия нашей сделки.

Демьян абсолютно не испытывал никакого благоговения перед сидевшим перед ним Леонардо ди сер Пьеро да Винчи. Все что ему нужно, это лишь заставить написать его картину.

И ни один эксперт не будет сомневаться, что это полотно «от руки» великого итальянца. Картина пройдет любые экспертизы. Демьян давно уже прикидывал, хотя и не без сожаления, что пора бы закрывать «лавку» и это будет их последним делом, в их контрабандной деятельности. Так как становилось очень опасно. Шпионы проклятой инквизиции следили за ними уже несколько дней. Один неверный шаг и можно попасть в лапы этих безумных святош. Он хорошо помнил, как он первый раз пройдя через лавку, попал в застенки городской тюрьмы Шатле, ну а там едва не дошло до костра, на Гревской площади рядом с ратушей, где заседал городской Прево и вершил суд епископ Парижа.

Демьян отвлёкся от старика Да Винчи – вспоминая, как все начиналось, как он первый раз, благодаря своему другу, прошёл через лавку. Как они решали, чем будут заниматься здесь. Все началось с того, что лучший друг Демьяна без его согласия купил полуразваленное помещение в старой части города. Трудно сказать, что подвигло его вложить последние средства в кособокую двухэтажную никому не нужную развалюху, примостившуюся в конце улицы. Это Бруно будь он неладен, всегда ввязывал своего друга в очередные авантюры, из которых они с трудом выпутывались, а чаще именно Демьян, иногда рискуя жизнью и здоровьем …

– Бро? – неуверенно позвал Демьян и медленно потянулся рукой к повязке на глазах. Сюрприз затягивался, и ожидание начинало утомлять. В стороне раздался пронзительный звук царапанья по полу неизвестного предмета. Демьян вздрогнул.

«Какого черта?!»

– Не снимай повязку – ты всё испортишь! – крикнул Бруно.

– Ты что решил подмести пол, пока я стою с завязанными глазами?! – Рука замерла у повязки.

Чувствуя подвох, Демьян решился и потянул повязку с глаз. Какая же дурацкая идея с самого начала – прийти сюда с завязанными глазами.

«Зря повелся!»

Он снял повязку, несколько секунд ушло, чтобы проморгаться и отереть выступившие слезы.

Демьян настороженным взглядом обводил помещение. Пустые полки из почерневших от времени, грубых не оструганных досок. На стенах, выбеленный очаг в углу, аккуратно сложенные дрова, непонятные глубокие борозды, на выложенным крупным диким камнем полу, диковинная, деревянная оконная рама с мутными стеклами, и противный запах гнили, затхлости и нечистот, который раздражал его с самого начала пока он стоял с завязанными глазами – грязный и вонючий сарай.