Борис Конофальский - Башмаки на флагах. Том третий. Графиня фон Мален

И то, что он увидел, его не сильно порадовало, вернее, не радовало совсем. Восточная стена, что перекрывала дорогу рядом с поворотом к броду, была хороша, поставлена еще когда он не лег спать, стояла крепко и окопали ее хорошо. Канава под ней была человеку по грудь, спуск легок, подъем крут. Попробуй из такой еще вылези. Рогатки у восточного входа вкопаны надежно, заточены на восток, телега одна пройдет, а вот строй солдат нет. Такой проход несложно будет оборонять, особенно если у тебя достаточно стрелков. Тут все было хорошо. А еще солнце уже почти вылезло из-за верхушек деревьев. Подул ветерок, туман клочьями разлетался и таял в воздухе, как в волшебстве каком-то. Но рыцарю было не до красот природы.

И первые пятьдесят шагов северной стены тоже были неплохи, а дальше… Бревна вкапывались неглубоко, держатся не крепко, да и эти окопаны плохо… Саперы и солдаты второй роты, что еще работают тут, видят его недовольство их работой, смотрят на него зло, что-то бурчат себе под нос. А к нему бежит устало новый командир второй роты Хайнквист.

— Господин полковник…

— Что это? — сразу выговаривает ему Волков, показывая на кривые и косо вкопанные бревна. — Кто учил вас, ротмистр, так укреплять лагерь?

— Мои люди еле волочат ноги от усталости, господин полковник, они сутки не ели.

— Вы офицер, Хайнквист, и должны понимать, да еще и людям своим объяснять, что если не будет укрепления, так им вообще больше поесть не придется…

— Я пытался…

— Плохо пытались… Плохо, — рычит Волков и, уже успокаиваясь, добавляет, — снимайте своих людей, быстро кормите и стройте.

— Что-то случилось?

— Разъезды доложили, что на том берегу, у дальнего брода, слышны барабаны, играют «походный шаг», а у нашего брода я сам слышал ржание лошадей.

— Пойдут на штурм, думаете?

— Нет, придут поздравить нас с днем святого Енуария, — издевается полковник. — Кормите людей быстро и стройте.

— Вторая рота, бросай работу, сержанты, всех людей ведите в лагерь! — кричит Хайнквист.

— Господин, а жрать дадут? — тут же орут солдаты, что были рядом.

— Дадут. Сержанты, инструменты не бросать, все нести в лагерь.

— А нам что? — кричат саперы, тоже останавливая работу, ожидая ответа от офицеров.

— Тоже в лагерь идите, идите есть, — отвечает им полковник.

Все, и солдаты, и саперы, радостно, чуть не бегом поторопились к проходу. Люди хоть и устали смертельно, но голод пересиливает усталость.

Волков идет дальше. Стена дрянь, ров неглубок, хорошо, что сразу за рвом начинается крутой и заросший лесом спуск к реке, тут очень непросто будет врагу атаковать, волноваться за северную стену смысла не было, тем не менее, он не преминет высказать все Хайнквисту. Брюнхвальд такого бы не допустил.

Западная стена, которую ставил Шуберт, была не лучше северной, да еще и у прохода не вкопали рогаток, просто сложили рядом…

Он уже собирался повернуть за угол к южной стене, как услышал выстрелы. Мушкеты, стреляющие новым порохом. Он уже знал этот звук. Пикет из его охраны оповещал, что у брода появились хамы.

— Господин полковник, вернулись наши разъезды и пикет с восточной дороги, мужики переправляются.

— Сколько? — только и спрашивает он.

— Насчитали пять сотен, но конца колонны не видели.

— Пять сотен минимум, — прикидывает Волков, — а может, и тысяча будет, на этот раз переправятся со стрелками, на этот раз времени у них много. — Где Рене?

— Строит людей, но без вас не решается просить ни трубачей, ни барабанщиков, чтобы сыграли ему построение.

О, как этот слюнтяй раздражает Волкова. Он аж зубами скрипит. Не будь он мужем сестры, отстранил бы этого болвана сразу после атаки мужиков. А поставил бы… Да хоть того же Хайнквиста, хуже бы не было.

— Максимилиан, бегите к трубачам, пусть играют «тревогу» и «построение».

Знаменосец коротко кивнул и скрылся.

В лагере суета, крики, неразбериха. Резко кричит молодой офицер, фамилии которого Волков вспомнить не может.

— Первая рота, строиться!

Сержанты повторяют приказ, орут так, что у них вены на горле выступают.

— Рене? Где капитан Рене? — спрашивает он у первого попавшегося сержанта, хватая того за рукав кольчуги.

— Там, господин, ближе к воротам был, — и тут же отворачивается от полковника. Сержанту не до него. У него свое дело. — Эй вы, бараны во втором ряду, куда первым на пятки наступаете? Опытные люди, а сбиваетесь в стадо, как новобранцы. Ровняйтесь, на полтора шага от них. Не напирайте.