Владимир Тимофеев - Боец с планеты Земля

«Хоббит» глумливо оскалился и повернулся к собрату:

— Рекрутинг закончен, этот последний.

— Летим на Октавию, командор?

— Да. А этого в заморозку. Пусть поостынет.

Все четверо противно заржали…

В рубке висящей на «стационаре» космической станции расположились двое. Один — рослый, плечистый, подтянутый. Военный мундир сидел на нём как влитой. Второй — явно гражданский, в мятом сером костюме, сутулый, с бегающими глазками и «лишней» растительностью на лице…

Разговор у них не то чтобы совершенно не клеился… Собеседники были, скорее, раздражены друг другом, но каждый при этом считал правым только себя.

— Послушайте, Шлупень…

— Командор Шлупень, — вкрадчиво заметил гражданский.

— Да какая разница?! Хоть маршалом обзовитесь, здесь это не имеет значения.

— Я знаю, селе́нц.

— Ну а раз знаете, так и давайте не отходить от темы.

— Я и не отхожу, селе́нц. Сейчас отхо́дите вы.

Рослый скрипнул зубами, но спорить не стал.

— Ладно. Вернёмся к теме. Сколько вы требуете за товар?

Визави почесал клочкастую бороду, потом придвинул к себе лежащий на столе бумажный листок и вывел на нём несколько цифр.

Брови военного поползли вверх.

— Да вы там совсем охренели?! Это же половина рекрутского бюджета! На что мне прикажете остальных нанимать?

— Затребуете новых ассигнований, перекинете на следующую декаду, не мне вас учить, сел бригадир, — пожал плечами «командор Шлупень». — Вы же прекрасно видите, какой у товара профиль. Да с таким профилем, не будь мы партнёрами, я бы запросил у вас втрое больше.

— Где вы их взяли, Шлупень? — хмуро бросил военный.

— Командор Шлу…

— Хватит паясничать! — рявкнул хозяин рубки.

Его эскапада впечатления на гостя не произвела.

— Ну, если вы не хотите их брать… — гражданский развёл руками и сделал вид, что собирается встать.

— Подождите. Дайте ещё раз взглянуть, — пошёл на попятную бригадир.

— Пожалуйста.

Гость щёлкнул пультом, в воздухе появился виртуальный экран.

— Помойка… помойка… помойка… — поочерёдно тыкал пальцем военный в строчки-иконки. — Так, а это что за планета?

Гражданский скривился.

— Такая дыра, вам скажу. Прямо возле барьера, её даже в общем перечне нет. Штурман-балбес напутал с поправками, вот нас туда и вынесло. Чуть было под скрут не попали.

— Перспективная? — заинтересовался партнёр.

— Не думаю, — покачал головой Шлупень. — Искин подсчитал для них индекс торговли и инвестиций. Так вот, он там на уровне «десять минус», то есть, фактически, мусорный. В Лигу запрос мы отправили, но если планета в перечне и найдётся, то только в разделе Б.

— Устойчивая двусторонняя маршрутизация невозможна? — понимающе усмехнулся военный.

— Именно так. Разрабатывать такую бессмысленно, даже в качестве рудника. Возле барьера любая звезда, любое небесное тело ведут себя непредсказуемо. Смещения, флуктуации, может и за барьер затянуть, а потом выбросит неизвестно где. Век ищи, не найдёшь.

— Но вам повезло. Вы на неё наткнулись.

— Повезло — это сильно сказано. Слава богу, что ноги из этой дыры унесли.

— Что это вы про бога вдруг вспомнили? Вы же неверующий.

— Возле барьера поверишь во что угодно, лишь бы убраться оттуда. Одного только топлива тысяч на двадцать сожгли. Хорошо хоть, что экземпляр на поверхности интересный попался. Всё-таки не с пустыми руками лететь, и то хлеб.

— Да, экземпляр неплохой, — кивнул собеседник.

— Другие тоже не хуже.

— И это верно.

— Ну… тогда по рукам?

— Ладно. Уговорили, — нехотя согласился военный. — Но всё равно, без скидки ваш договор финики не пропустят. Двадцать процентов, не меньше.

— Десять, селе́нц, — быстро ответил торговец.

Партнёр посмотрел на него, чуть прищурясь.

Шлупень оттопырил три пальца на левой руке.

«Три процента отката… на такой сумме… вместо обычных двух…»

— Договорились, — наклонил голову бригадир…

** *

«Ненавижу армию!» — эту фразу в течение последнего месяца я повторял едва ли не ежечасно.

Хотя в более широком смысле к «армии вообще» моя ненависть не относилась. В российской служилось вполне нормально, потом даже вспоминал с благодарностью. Эта же больше напоминала адскую мясорубку для несостоявшихся грешников. Все издевались над всеми, причём, так изощрённо, что вырваться из этого порочного круга не смог бы даже какой-нибудь Шварценеггер с танковым пулемётом вместо обычной винтовки.