Макс Вальтер - Смерть может танцевать

Скам отсчитал половину суммы, на которую был договор и ссыпал монеты в широкую ладонь мастера. После этого мы распрощались и пошли обратно, домой.

— Ты запомнил дорогу? — спросил меня управляющий.

— Да, — коротко ответил я.

— Это хорошо, завтра пойдёшь сюда один, — распорядился он. — Хозяин разрешил выпускать тебя, но лучше не думай о побеге. Ты и понятия не имеешь, что такое каторга в железных рудниках, а именно они будут тебя ждать, вместо славы на арене.

— Я не собираюсь бежать, Скам, — спокойно ответил я, — у меня было много возможностей, но я ими не воспользовался.

— Я знаю, — кивнул тот, — именно по этому, ты сейчас сможешь покидать дом, такая привилегия есть далеко не у каждого.

— Спасибо, я это ценю, — сухо поблагодарил я Скама.

— Хозяин что-то в тебе увидел, — продолжил разговор управляющий, — Он ещё ни разу на моей памяти, не вложил в новичка деньги. Не подведи его.

— Я сделаю для этого всё, что от меня зависит, — спокойно ответил я.

Дальше шли молча, а добравшись до дома, Скам исчез по своим делам и я смог вернуться на площадку, нужно наверстать потерянное время.

Теперь в моём графике будет разрыв и с этим тоже что-то нужно делать. Вопрос в том, сколько времени я буду проводить в кузнице и есть ли возможность превратить это в тренировочный процесс. Работа в такой мастерской нелёгкая, так что думаю, что слишком много я не потеряю. Да и вряд ли мастер будет торчать со мной в кузне до утра.

Следующий день прошёл так же, как и все предыдущие перед ним. Хотя мне скучно не было. Как бы крепок ни был организм, он всё равно устаёт и, к вечеру, я уже чувствовал себя, как выжатый лимон.

А всё погода, которая преподнесла неожиданный сюрприз. Уже с самого утра поднялась влажность, да так сильно, что лёгкие с трудом наполнялись воздухом. Туман такой плотности я не видел никогда в жизни. Жизнь остановилась от слова совсем, многие даже с кровати не вставали, потому как видимость была почти нулевая.

Сейчас, наверное, только в доме хозяина никаких проблем. Подумаешь, за окнами будто молоко разлили, зато до туалета можно легко дойти, а завтрак, его и домашние рабы приготовят.

Затем начался ливень. Вода хлынула с небес и смыла весь туман за секунду. Зато вода стала быстро заливать нам в казарму, просачиваясь в дверной проём. Но на это дело у ребят всё было продумано, вода одним потоком пошла по каменному полу там, где в центре он сходился контруклоном. А через некоторое время она уже нашла выход в противоположную дверь. Вскоре этот поток пройдёт по всему городу и отмоет мостовые до зеркального блеска.

Однако, тренировку никто не отменял и пока поток воды летел через нашу казарму, у нас началась разминка. Учителя решили, что в казарме слишком грязно и мы начали вымывать их, черпая вёдрами воду прямо из ручья посередине.

Дышать стало относительно легче, но ненадолго. Ливень шёл одним сильным потоком всю первую четверть, и лишь ближе к концу начал стихать, а затем прекратился, словно кто-то наверху перекрыл кран.

Вторая четверть началась с завтрака. Вот только программа занятий началась та, что должна быть после обеда и это был щадящий режим, если не брать в расчёт то, что площадки, превратились в зыбучие пески, где ноги утопали почти по колено. А когда началась жара, было ощущение, что я тренируюсь в «хамаме».

Судя по виду остальных, им тоже приходилось несладко. К ужину, все как один валялись на траве, а я был даже рад тому, что сегодня идти в кузницу.

Город сиял, будто его действительно отмыли, да ещё и с мылом. Вся вода уже давно ушла в реку, скорее всего, не хило подняв её уровень.

Я шёл тем же самым путём, что и тогда со Скамом. Понятия не имею, когда меня отпустят, но думаю, вряд ли меня хватятся до утра, так что обратно пройду иначе, изучу местность.

— Здравствуйте, господин, — поздоровался я с Рофом.

— Пришёл? — усмехнулся тот. — В углу есть проволока, свяжи из неё макет.

— Я бы хотел сделать его из дерева, — вежливо попросил я.

— Тогда иди в столярную мастерскую и не мешайся мне под ногами, — резко ответил тот, — нужно было вчера говорить, что коса требуется игрушечная.

— Просто я мог бы впоследствии применить макет для тренировок, — попробовал объясниться я. — Простите, господин, я никак не хотел вас оскорбить.

Роф встал передо мной и потёр с задумчивым видом свой подбородок.

— Кто ты, мальчик? — вдруг спросил он, — Я на своём веку видел очень много рабов, но не каждый управляющий умеет говорить, так как ты сейчас.