Михаил Кисличкин: Страж Системы

Я остановил такси ранним утром на обочине трассы у поворота в Васильково, когда было еще совсем темно. Посмотрел в лобовое стекло, еще раз прочитав в неярком свете фар видавшей виды тойоты надпись на дорожном указателе, окинул взглядом деревья лесополосы вдоль обочины и протянул зевнувшему таксисту заранее приготовленные пятьсот рублей.

— Спасибо шеф, свободен. Сдачи не надо.

— Благодарствую, парень, — кивнул пожилой водитель, засовывая деньги в карман. — Может, тебя лучше прямо в село подбросить? — с вялым интересом спросил он, не спеша разблокировать замки. — Тут всего километра два.

— Нет, — улыбнулся я краем губ. — Мне сюда надо. Мы правильно приехали.

— Как скажешь, — мужик внимательно посмотрел на лежавший у меня на коленях рюкзак, потом на мою камуфляжную куртку и, осмотревшись по сторонам, открыл двери. Как только я оказался снаружи и хлопнул закрытой дверцей, тойота тут же сорвалась с места. Ну да, таксисты — народ подозрительный. С чего бы это вдруг здоровенному лбу, одетому в потрепанный камуфляж, потребовалось ехать ночью к глухому повороту? Может быть, он с подельниками там засаду устроил? Придушат водителя, заберут деньги, машину сожгут или угонят. Да мало ли… Лучше держаться настороже, клиенты, они разные бывают.

Таксист, конечно, переживал зря. Никакого дела мне до него не было. А вот поворот с трассы нужен был именно этот, на Васильково и никакой другой. Я глянул на экран смартфона — пять утра, рассвет начнется минут через двадцать. Пора выходить на исходную позицию. Блин… Чувствовал я себя совершенно по-дурацки, глупее не придумаешь. Но деваться в моем положении некуда, любой, даже самый призрачный шанс следовало использовать. Потому что старик на остановке был прав на все сто процентов — идти сегодня в суд мне нельзя. Точнее можно, но тогда придется присесть лет на несколько. В лучшем случае… Сейчас, когда умер старший из братьев Ильдоевых, никакая самооборона уже не прокатит. Это просто чудо, что меня до суда отпустили погулять под подписку о невыезде, спасибо адвокату.

Я закинул рюкзак за плечи и тихонько зашагал к акациям и тополям лесополосы. Через полчаса максимум станет совершенно ясно — соврал мне старик или нет. Вот тогда и посмотрим…

Вообще-то изначально мое дело выглядело совершенно ясным — чистая самооборона. Охотничье ружье у меня дома хранилось законно, стреляли братья Ильдоевы первыми, историю нашего конфликта в станице знали все соседи. Участок с прудом у меня отжимали уже второй год практически по беспределу. Но в Ставропольском крае такое случается, тут местами девяностые так и не закончились, плюс местная специфика. А я отбивался из всех сил, конечно, надеясь на свою правоту. Да и деваться некуда, это же мой кусок хлеба, раз уж я подался в индивидуальные предприниматели. Раков можно разводить далеко не в каждом пруду, рак — создание нежное.

Вода в водоеме должна быть чистая, насыщенная кислородом, периодически обновляемая, берега глинисто-песчаные, водоросли специальные надо выращивать. Я три года потратил, пока свой пруд обустроил как следует. И то, мне повезло с подземными ключами, которые давали ту самую, чистую воду. А вот когда раки у меня прижились и стали плодиться, а дело по их продаже начало набирать обороты, ко мне и пришли братья Ильдоевы с предложением продать бизнес. По смешной цене, за двести тысяч рублей. Да я в тот пруд в два раза больше вложил… Ну, а дальше больше — угрозы, наезды и, наконец, ночной визит ко мне домой со стволами и бейсбольными битами. А у меня жена в кровати и двое детей в соседней комнате спят. Впрочем, пока братья стреляли в заливающегося лаем Рекса и ломали дверь, я успел вызвать полицию и спрятать домашних в подпол. А когда началась стрельба внутри дома, я оказался быстрее и метче. Сам же, блин, потом скорую помощь братьям вызывал. Экспертиза подтвердила — стрелял я в ответ, картина на месте происшествия говорила сама за себя, жалобы на угрозы от Ильдоевых я еще раньше в полицию писал и не только я один. Поэтому, прямо сразу закрыть меня за решетку не удалось. Но то, что началось дальше…

Многочисленные родственнички братцев взялись за меня всерьез. Вскоре часть экспертиз из дела куда-то пропала, а те, что остались, стали выглядеть совсем по-другому. Нашлись какие-то левые свидетели, которых никто в глаза не видел, сменился ведущий дело следователь, и в целом стало понятно, куда все идет. Это же мне подтвердил и адвокат — все очень плохо. А когда за дело взялась хорошо известная в крае судья Полтавчук и умер в больнице старший из Ильдоевых, все стало ясно как день. Мне упорно шили убийство при отягчающих, и возможностей остановить этот бульдозер «правосудия» я не видел. Не я первый, не я последний. На сегодняшнем суде должны были избрать меру пресечения на содержание под стражей, а дальше… а дальше со всеми остановками.