Михаил Уржаков: Кулуангва

Наконец охрана пинками вытолкала мальчишку на тротуар, где зеваки уже вовсю наслаждались спонтанным представлением. «Тон гуха! Тон гуха!..» – продолжал визжать чумазый ребенок, пока один из парней не сделал притворного движения, якобы пытаясь догнать нарушителя романовского спокойствия. Пацан исчез в подворотне, показав длинный розовый язык. Романов улыбнулся и спросил водителя, озабоченно поглядывающего на часы:

– Костя, а что такое «тон гуха»? Ты, случайно, не знаешь?

– Да хрен их, лимиту черную, знает, Андрей Андреевич. «Давай деньги», наверное. Знаю, что по-грузински «давай деньги» звучит приблизительно так: «пули мамицчхара». Что-то в этом роде, хотя не уверен… Понаехали отовсюду, людьми не назовешь! – Будучи ярославским малым, Костя глубоко переживал за чистоту населения столицы.

У Романова вдруг так кольнуло сердце, что он, вздохнув с легким стоном, вжался в кожу сиденья и закрыл глаза. Стало смертельно тоскливо, как когда-то давно, после трагической смерти матери в автомобильной аварии. Водитель обернулся и встревожено взглянул на шефа. Тот лишь махнул рукой: не бери в голову – поехали…

Пробка на удивление быстро рассосалась, словно и не было. Машины двинулись, набирая скорость, пофыркивая друг на друга.

– Костя, эти люди скоро выйдут на улицы и начнут нас вешать – рассеянно глядя в окно, тихо, но внятно сказал Андрей.

Благодаря этому случаю и, конечно, хорошей бутылке виски после в одиноком номере «Интерконтиненталя» (не хотелось тащиться в пустой далекий дом после встречи с верхушкой), вместо того чтобы провести quality time с семьей в горнолыжном поселке Бельгии, в небольшом выкупленном три года назад коттедже, он быстро сориентировал свой экипаж на полет в Якутск, в срочную «командировку». Романов вдруг так сильно испугался, будто нечто очень важное проходит стороной, нечто такое, что должно изменить всю его жизнь, – вскочил с постели посреди ночи, разбудил телефонным звонком секретаря и заставил его немедленно заняться этим делом.

Маниакальная боязнь Романова стать чьей-то жертвой – друзей, бизнесменов-ковбоев или всеядных спецслужб – заставляла его заниматься все больше ценными бумагами, акциями и перепродажей земли с последующим выводом капитала в спокойные западные рынки и все меньше – поставками углеводородов и металлов. Проделав несколько экспериментов с обесцененными бумагами, он убедился, что их тоже можно выгодно сбывать с рук. Он продолжал подкупать государственных чиновников, благодаря которым получал право владения национальными богатствами и сокровищами. Его основным увлечением стала перепродажа ценных бумаг.

Однако временами Романов страдал из-за приступов неподвластных ему мыслей: от них никак не удавалось отделаться, но и додумать до конца тоже не получалось. В такие моменты на успешного бизнесмена нападал тик. Все признаки невроза были налицо. Но вместо докторов он обращался к тем или иным «расширителям сознания», которые вызывали страстные мечты вот о чем: чтобы, например, Господь, да, именно сам Господь Бог, поручил бы ему, Андрею Андреевичу Романову, какое-то важное задание. Единственное Дело! Чтобы дал ему, скажем, весть какую-то, а он, Романов, смиренно пронес бы ее от места и до места. Да, да! Стать посланником Господа, избранником Великой Идеи. Чтобы не было больше этих дармовых денег, наводнивших его сознание и жизнь! Денег, не позволяющих ему принять и донести… нечто, подобное стигмате, – пусть мучительное для плоти, но возвышающее дух. Да, донести это от Господа Бога к… кому-то другому, столь же высокому…

Романова вывел из размышлений бодрый голос Николая Алексеевича. Тот широко расставлял при ходьбе ноги и размахивал руками, как опытный лыжник.

– С водочкой-то и дурак на станцию подпишется, Андрей Андреич, – поддакнул шутке старик. Он был региональным менеджером – солидный, серьезный мужчина с седыми висками и громадными черными усами, напоминающими щетку для обуви. Простой, солдафонский юмор он понимал и всегда рад был поддержать тему.

– Вот дураков с водочкой-то нам как раз и не надо. Или здесь одну станцию ставить на все три района, или три других – по одной на каждый, южнее. Мне эти три других в копейку, если не сказать в центы, вылетят. А посадить сюда хакеров, хоть даже и бывших зэка. Им какая разница, где баб виртуальных трахать, здесь или в Москве? Здесь же между делом они за системой следить будут, чтобы себе же локти со скуки не грызть.