Василий Лягоскин: Серая Мышка. Первый том о приключениях подполковника Натальи Крупиной

Казалось, здравый смысл подсказывает – беги, скрывайся на бескрайних российских просторах, и дальше – за ее пределами. Тем более, что руку приятной тяжестью оттягивал миллион долларов. Однако Крупина понимала – отсидеться не дадут; не один, так другой преследователь обязательно станет на след. И тогда снова в отрыв, снова искать нору поглубже и понезаметней. К тому же она была уверена, что нашедшие ее люди не будут такими доверчивыми, как Басмач, или тот же Леха. Нет – Наталья не собиралась опять зарываться в нору. Но и вступать в бессмысленную битву с многочисленными бойцами, шестерками и семерками нынешних хозяев жизни, она не хотела.

Было время, когда Крупина держала в своих руках, пусть направляемых чужой волей, судьбы и сами жизни кремлевских небожителей. Тех самых, что считали себя неприкасаемыми. Может, пришло время проверить, насколько надежны кресла под нынешними хозяевами страны?..

Вагон, наконец, остановился, миновав и здание вокзала, и широкую лестницу нового пешеходного моста, шагнувшего через добрый десяток путей железнодорожной станции Ковров. За стеклом Наталья теперь видела выкрашенные унылой зеленой краской двери станционного туалета – его мужской половины. Из него как раз вывалилась четверка парней, хохочущих так громко, что было слышно даже в закрытом вагоне. Именно их Крупина и выбрала первыми жертвами своего плана. Конечно, можно было сыграть «спектакль» и раньше, но подполковник понимала, что нападение на бабулек, которые сейчас сидели рядом на жестких сиденьях электрички, будет выглядеть слишком наигранным и подозрительным. Да и жалко их было, честно говоря. А как иначе – без крови и выбитых зубов – заставить пассажиров запомнить ее, грозную и безжалостную. Главное же – отправившуюся вроде бы дальше, в сторону Владимира. Хотя никуда она пока их Коврова не собиралась. По крайней мере, до тех пор, пока не разберется с таинственным коттеджем, обитатели которого хранят в подвале не банки с вареньями и соленьями, а огнестрельное оружие.

– А у бабулек и зубов собственных нет, – усмехнулась она.

Парни, наконец, зашли в вагон, сразу заполнив его атмосферой возможного скандала и дымом сигареты, который один из качков мусолил во рту, как раз показав не пожелтевшие еще зубы. Наталья опять усмехнулась, теперь уже хищно и предвкушающе. Эта сигарета была отличным поводом прицепиться. Впрочем, при необходимости подполковник Крупина смогла бы придраться даже к ангелу. По телу вдруг прошла теплая волна удовлетворения. Дело еще не было сделано; она даже не приступила к выполнению своего плана, но Крупина уже поняла – предстоящая стычка не только поможет этому самому плану, но и позволит стряхнуть с себя ту невидимую грязь, что годами росла в душе следами гнусных ругательств, откровенного хамства и унижающих достоинство поступков, которыми так щедро наделяли окружающих подобные молодцы.

Парни миновали первую скамейку, даже не глянув на Крупину, привычно съежившуюся у окна, потом вторую. Сели на третью – к двум девушкам довольно скромного вида, на лицах которых сразу же стал проявляться ужас.

– Чо, Серега, здесь сядем, – не оборачиваясь, спросил дружков первый, завернувший к этой паре сидений.

– Давай здесь, – лениво согласился Серега, оглядывая попутчиц.

Сигарету при этом он изо рта не вынул, и она подпрыгнула несколько раз в такт словам, заставив длинный столбик пепла упасть на линолеумный пол. Парни не успели начать процедуру знакомства, которая очевидно давно была проработана. Они еще не закончили умащивать свои крепкие зады на деревянных скамьях, когда на весь притихший вагон прозвучал спокойный, но громкий голос Натальи:

– Серега, не будь козлом, потуши сигарету.

Даже тот негромкий шумок, который доносился из дальнего конца вагона, затих, пока Серега соображал, что обращаются именно к нему. А тут еще сосед, дружок, негромко хохотнул.

– Как ты сказала?! – парень рывком повернулся к Крупиной всем телом, не вставая, однако, пока с сиденья.

– Воняет от тебя как от козла, говорю, а ты еще и дымишь как Ащеринская свалка.

Теперь Сереге пришлось встать. Будь парень постарше, он, прежде чем шагнуть к ней, сжимая огромные кулаки, сказал бы что-то вроде известного: «За козла ответишь!». Однако Серега классикой советского кинематографа явно не интересовался, поэтому шагнул с отборным матом вперед, в смысле назад по движению поезда. Матерщина эта показалась сейчас какой-то жалкой и неубедительной для совершенно дикой, на взгляд громилы, ситуации.