Василий Лягоскин: Серая Мышка. Первый том о приключениях подполковника Натальи Крупиной

Куделин с минуту помолчал. В его большой круглой голове бешено метались мысли; прокручивалось множество вариантов развития событий. Наконец изощренный мозг, превосходивший самый навороченный компьютер, выдал результат – предложение Полковника было стоящим.

– Действуй!

Летунов легко поднялся с низкого кресла, оставив пульт на подлокотнике, и пошел к двери. На полпути к ней его остановил хохоток Хозяина:

– Значит, Хреннарыло? Придумали ведь, гады. Кто это был, не узнал?

– Узнал, – ответил Олег, полуобернувшись, – по голосу. Правая рука Крюка – Федор Некрасов, Топор.

– Топор, – повторил задумчиво Куделин, – ну ладно, иди…

Дверь за Полковником бесшумно закрылась. Куделин колобком подкатился к столику, на котором стояло сразу несколько телефонов. Нажав одну из трубок, Хозяин нажал пухлым пальчиком на три кнопки и почти сразу отдернул трубку от уха – голос ответившего ему был слишком громким и уверенным.

– Вот именно, слишком уверенный, – усмехнулся Куделин, – с тебя, господин первый заместитель премьер-министра приставки и.о. еще не сняли. Ничего, скоро снимут – вместе с табличкой на кабинете.

В трубку же он сказал дружелюбно, медово:

– Добрый вечер, Игорь Евгеньевич! Куделин говорит.

– Добрый вечер Николай Яковлевич, – заметно тише пророкотал голос и.о. первого заместителя главы правительства.

– Что творится-то, Игорь Евгеньевич!

– А что творится? – осторожно переспросил голос, чей обладатель прекрасно понял, что имеет в виду Куделин.

– Выручать надо господина Стасова.

На другом конце трубки повздыхали.

– Что – денег нет у правительства? – поинтересовался Николай Яковлевич.

– Не в деньгах счастье, – мрачно выдал афоризм зампремьера, – мы тут пришли к выводу, что нельзя создавать прецедент.

– А вы подумайте еще раз, и передумайте, – вежливо посоветовал Куделин, – и еще… насчет денег. У меня как раз завалялась сотня миллионов рубликов – наших, отечественных – уже загруженная в автомобиль.

– Может, не надо? – нерешительно попытался отказаться Игорь Евгеньевич.

– Надо! – отрезал Николай Яковлевич, – автомобиль сейчас выезжает к Белому дому. Обеспечь охрану. Я надеюсь, что завтра утром ковровские рабочие начнут получать зарплату. И еще… передай по неофициальным каналам – если хоть один рублик из МОИХ денег попадет не в тот карман… В общем, ты понял, Игорь Евгеньевич?

– Понял, – послушно отрапортовал зам. премьера, – только… как быть с журналистами, с НТВ?

– Ничего, – успокоил его, хохотнув, Куделин, – скоро им будет не до этого.

О том, что через пару дней Государственная Дума не утвердит старого нового премьер-министра, Николай Яковлевич говорить не стал.

Мягкая ладошка положила трубку. Через мгновение другая рука – жесткая, крепкая – аккуратно опустила другую. Олег Летунов, он же Полковник, отвечавший в бункере за многое, в том числе за электронную защиту от посягательств извне, загадочно улыбнулся…

Настроение Николая Ивановича Крючкина резко поменялось с благодушного и веселого на мрачное, как только в устах телеведущего прозвучало слово «Бизон». Только что Крюк весело хохотал, глядя, как Топор лихо справляется с ролью героя кинобоевика. Теперь же он грязно выругался. Что-то пошло не так; Топор в чем-то лопухнулся, и Крючкину теперь оставалось надеяться на лучшее. Возможностей повлиять на ситуацию у него не было, и это взбесило старого уголовника больше, чем сама возможность провала операции. Крюк никак не был завязан на Ковров, никого там не имел, и обращаться за помощью не хотел, да и не мог. Не потому, что не хотел делиться. Просто он хорошо представлял себе реакцию тех, к кому он мог обратиться – узнай только они, на кого посмел замахнуться Крючкин.

Теперь ему оставалось только скрипеть зубами от ярости и ждать, чем все закончится…

Александр Шунтиков по кличке Шунт уже не помнил, когда смотрел телевизор. Собственно говоря, телевизор у него был; даже не один, а три – все супернавороченные «Сони», с биоэкраном и прочими прибамбасами. При желании он мог себе позволить и тысячу таких аппаратов. Александр Шунтиков не бедствовал, как и полагалось одному из главных действующих лиц в сфере московской торговли наркотиками. Но ему хватало и этих трех, тем более, что смотрел он их исключительно в связке с видеомагнитофонами. В те редкие часы отдыха, который мог себе позволить Шунт – еще не наркобарон, но упорно к этому званию стремившийся – на телеэкране мелькали герои боевиков или крутых порнофильмов.