Александр Санфиров - Личный лекарь Грозного царя

Однако я не слишком испугался тона царя, потому что в его глазах бегали смешинки, и без промедления ответил:

– Государь, не нарушал я обычая сего, только вот в дар церкви купель серебряную принес – не забирать же мне домой ее после освящения воды и крещения.

– Щедр ты, Сергий Аникитович, для божьего храма не жалеешь серебра, по нраву это мне, – сказал Иоанн Васильевич, – посему будет к весне подарок у меня для крестника.

Но в подробности вдаваться не стал и отпустил меня заниматься делами.

Сегодня над Вечным городом светило солнце, свежий весенний ветерок нес запах зеленой травы и распускающихся почек деревьев. За высокими стрельчатыми окнами базилики чирикали радостные птички, которым не было дела до судеб мира. Папа Григорий отложил перо и устало облокотился о край мраморного стола. Прожитые годы давали себя знать, и с каждым днем это чувствовалось все сильнее. Он вздохнул, выпрямился в кресле и позвонил в небольшой серебряный колокольчик. Тут же за его спиной материализовался служка в простой рясе и услужливо склонился перед главой католического мира.

– Э-э-э, брат Гильермо? – полувопросительно сказал Григорий.

– Истинно так, ваше святейшество, к вашим услугам, у вас превосходная память, – льстиво произнес служка.

Папа усмехнулся:

– Не старайся успокоить меня, Гильермо, надеюсь, пока я еще правильно оцениваю свои способности, но вот возраст дает себя знать. Однако оставим это, мне нужен кардинал Джованьоли, я хочу его видеть сегодня.

Папа встал из-за стола и, почтительно ведомый двумя служками, прошествовал к себе в спальню отдохнуть до приезда кардинала.

Его некрепкий дневной сон был прерван шумом во дворе, ржанием лошадей и скрипом колес.

«Неужели Джованьоли уже приехал?» – подумал он и стал не торопясь приводить себя в порядок. Бдительно охраняющие сон папы слуги бросились помогать ему в этом нелегком деле.

– Кардинал, – не торопясь начал разговор Григорий, когда они после должных приветствий уселись за стол, – некоторое время назад я поручил вам одно щекотливое дело, связанное с неким врачом в Московии. Я знаю, что вы недавно получили известия из этой варварской страны, и хотел бы услышать, что удалось выяснить об этом человеке.

«Ну ты и старый пройдоха, – с невольным восхищением и злостью подумал кардинал. – И кто же, интересно, из моего окружения работает на тебя? Ты сам еле живой, все никак не можешь сдохнуть, а туда же – вторую молодость подавай».

Но вслух он, преданно глядя в глаза собеседнику, сказал:

– Приятно слышать, что вы, ваше святейшество, крепко держите все дела под контролем и в совершенстве владеете информацией.

Папа, без выражения глядя на кардинала, думал: «Тебе, наверно, хочется сейчас меня удавить, но ничего, дружок, не получится, и ты, Серджио, зря надеешься стать папой после моей смерти: все, что нужно для этого, уже сделано».

Вслух же он так же, как и прибывший, произнес совершенно не то, что думал:

– Кардинал, спасибо за ваши слова, но сейчас меня интересует, что за сведения вы получили. Будьте любезны, расскажите мне о них.

Джованьоли расстегнул роскошный бювар, принесенный им с собой, и достал из него несколько листов бумаги.

Григорий невольно перевел глаза на свою папку для бумаг: потрепанная и протертая чуть ли не до дыр, она была полной противоположностью бювару кардинала.

«И этот погряз в роскоши», – вспыхнула неприязненная мысль и погасла: сейчас его интересовало совсем другое.

Между тем кардинал начал свой доклад:

– Ваше святейшество, из письма нашего человека следует, что действительно в настоящее время царским врачом является некий дворянин довольно знатного рода и с очень трудной фамилией, боюсь, что не смогу ее правильно вам прочесть.

– Это все равно, – махнул рукой Григорий, – рассказывай дальше.

Джованьоли продолжил:

– Так вот, в возрасте десяти лет он был похищен врагами его рода, и где он пребывал около шести лет, не знает никто. Хотя по слухам, которые, возможно, он сам и распространяет, это время было прожито в диких лесах, вместе со старухой-знахаркой.

– С ведьмой? – прервал доклад кардинала Григорий.

– Неизвестно, ваше святейшество, но наш человек склоняется к тому, что, возможно, это так и есть.

Оба священнослужителя осенили себя крестным знамением, и кардинал продолжил рассказывать:

– Этот врач после прибытия в Москву несколько лет назад якобы из своего леса быстро нашел себе покровителя из числа друзей его отца, тот составил протекцию, и царем ему было возвращено родовое имение. А затем совершенно неожиданно молодой человек проявил отличную деловую хватку, весьма необычную для его возраста, и быстро начал богатеть. Но кроме этого он начал практиковать лечение больных и делал это так удачно, что вновь обратил на себя внимание царя. Все это закончилось печально для царского лекаря Бомелиуса, который в том числе и нашими стараниями был выбран на эту должность. После его казни Шьепотев, так зовут этого врача, стал лекарем царя. Надо сказать, что везет ему необычайно: он ухитрился выжить в двух покушениях, в том числе и в том, которое организовали наши люди, чтобы его похитить.