Олег Кожевников - Командарм

Казалось бы, безвыходная ситуация – для того чтобы немцы не перебрасывали сильные и боеспособные подразделения на направление нашего наступления к Варшаве, нужен был мощный отвлекающий удар в другом месте. Который немецкое командование посчитало бы более опасным для себя. Такое место было, и это, конечно, район Сокулок, где оперировала наша 7-я танковая дивизия. Но у Борзилова можно было отвлечь, без ущерба для основного дела, максимум батальона два. Ну что это за удар такими силами? Немцы посмеются и заткнут такую дырку одним полком резервистов.

Решение этой задачи навалилось на мой мозг ещё во время знаменательного боя с 7-й танковой дивизией противника. Конечно, не в самый драматический момент, когда немцы начали нас одолевать, а после бомбардировки их самолётами 9-й САД. Когда батальон Рекунова и «ханомаги» Костина, преследующие драпающих немцев, скрылись из вида. Только по пыли и отдалённой стрельбе можно было понять, где они сейчас находятся. В общем-то, я сам вызвал эти размышления, чтобы чем-то занять свой мозг, мучающийся неизвестностью и гадающий о том, что предпримут немцы в ответ на нашу безумную атаку. Боялся я, что попадут ребята в хитроумный капкан, устроенный съевшими собаку на войне фашистами. Легче было размышлять о чём-то важном, чем грызть себя за непредусмотрительность и мальчишество.

Наверное, в это напряжённое и драматическое время организм использовал все свои резервы и снабжал голову гигантским количеством кислорода и адреналина, так как мозг посетила весьма оригинальная идея. Даже, вернее сказать, сумасшедшая, не менее авантюрная, чем решение провести контратаку на дезорганизованных после бомбёжки немцев – бронепоездами будем давить фашистов. Чтобы они бежали, как сейчас бегут от ребят Рекунова и Костина. Мысль, где взять эти бронепоезда, у меня сформировалась за мгновение до безумной идеи атаки теми небольшими силами, которые можно было изъять у дивизии Борзилова. Вернее, эта идея родилась после мысли о создании бронепоездов. А появилась она из-за вида Шерхана, который только что появился в окопе НП с донесением от Фролова. Слова донесения обходили мой мозг стороной, всё внимание было приковано к физиономии моего боевого брата. Его чуть уловимая ухмылка вызвала у меня ассоциацию с более откровенной усмешкой, когда он хвастался, какой он за двадцать минут сгоношил бронеавтомобиль из нашей «эмки». Взял из депо станции толстые листы железа и набил их гвоздями прямо на двери и капот моего персонального автомобиля. После такого варварства красавица «эмка» представляла собой нелепое и убогое зрелище, эту конструкцию я в сердцах обозвал недоразумением на колёсах. Но каким бы странным этот новоявленный броневик ни казался, он полностью выполнил свою миссию. И если бы не эта конструкция, то и война могла пойти по другому сценарию. Ведь только благодаря этим железным листам, которые защитили «эмку» от пуль, мы смогли прорваться сквозь бандитскую засаду в штаб 9-й САД. Где я убедил Черных объявить тревогу по всем авиаполкам и поднять истребители в воздух. А это произошло перед самым вторжением фашистов.

Вот и сейчас я представил себе большое, рукотворное недоразумение на железных колёсах, от которого отскакивают пули и снаряды фашистов. В страхе те бегут от него, тем более это чудовище не одно – на железнодорожных путях они следуют одно за другим и при этом исторгают из себя струи свинцовой смерти. Паника у немцев гарантирована, а значит, их генералы в авральном порядке погонят для локализации этой разрастающейся угрозы все свои оперативные резервы. А нам это и нужно! Что немаловажно, эти поезда смерти можно укомплектовать небольшим количеством бойцов – лишь бы пулемётов и орудий у них было в избытке. А сейчас после захвата немецких складов на станции Сувалки этого добра хватает. И ещё, кроме захваченных вооружений и боеприпасов к ним, ребята рейдовой группы обнаружили на станции целый эшелон с 30– и 20-миллиметровыми бронелистами. Немцы продолжали усовершенствовать свои танки, усиливая их бронезащиту – они наваривали эти листы поверх заводских. Об этом я знал, да и Гудериан хвастался, что даже в полевых условиях его подчиненные повышают бронезащиту танков. Русские противотанковые пушки не в состоянии пробить усиленную броню у модернизированного «панцера». Как рассказал немецкий генерал, в его танковой группе в полевых условиях модернизировано почти тридцати процентов танков Т-3 и пятьдесят процентов Т-4. Наверное, такой же процесс шёл и в 3-й танковой группе. Так что майор Тяпкин не только лишил группу Гота стратегических запасов топлива и боеприпасов, но и сорвал план модернизации танков.