Олег Кожевников - Командарм

Решив для себя, что дальше буду делать, я начал действовать. Своеобразный митинг после моего приезда начался, и сейчас перед строем красноармейцев держал речь замполит 525-го артполка, и это дало мне возможность, обращаясь к подполковнику Ломакину, спросить:

– Сергей Викторович, у тебя рация далеко? Не говори мне, что оставил радиста в блиндаже, не поверю!

– Товарищ генерал, естественно, я не могу оставаться без связи, даже когда идёт торжественное построение полка, вдруг поступит приказ из штаба дивизии немедленно выступать. Радиостанция и радист находятся в ста метрах отсюда, вон под тем деревом.

И подполковник показал мне на росшее неподалёку дерево. Я пригляделся и только тогда увидел сидевшего на пеньке человека, а в метрах в десяти от него располагался свежевырытый окоп, из которого выглядывало несколько голов в касках, торчал ствол станкового пулемёта и длинное дуло противотанкового ружья. Да… подполковник всё-таки стопроцентный профессионал и даже в такой обстановке предусмотрел возможность нападения фашистов. И замаскировано всё шикарно, я из кабины «хеншеля» не увидел не то что человека под деревом, а даже недавно вырытого окопа.

Естественно, я похвалил подполковника за предусмотрительность и хорошую маскировку позиции. А затем, глядя прямо в глаза Ломакину, сказал:

– Ты молодец, подполковник, чувствуешь, что обстановка меняется стремительно, в любой момент может поступить приказ опять вступить в бой с фашистами. Я вот хотел дать твоим ребятам отдохнуть, прийти в себя, но обстановка, чёрт её возьми, не позволяет этого сделать. Придётся после этого построения загружаться в грузовики и следовать в Соколув-Подлески. Сколько всего человек у тебя в полку осталось?

– Сто девяносто восемь человек, из них почти половина легкораненые. Тяжёлых пятьсот семьдесят человек мы отправили в железнодорожный госпиталь. Спасибо за присланные грузовики, без них вообще труба была бы.

– Сколько капитан Жигунов прислал тебе автомобилей?

– Двенадцать грузовиков, из них четыре ярославские пятитонки, остальные ЗиСы. Вот они челночным методом и перевезли тяжелораненых в госпиталь. Слава богу, госпитальные эшелоны расположены близко, и каждому автомобилю удалось сделать по несколько рейсов. Последнюю партию раненых отправили минут двадцать назад.

– Это хорошо, значит, транспорт для размещения твоих ребят есть. Сейчас пойдём к радиостанции, нужно связаться с группой, направленной для занятия города Соколув-Подлески. Задача твоего полка сменить подразделения капитана Костина, и если мотострелки ведут уличные бои, то взять эту тяжёлую ношу на себя. У группы капитана Костина новая сверхважная задача. Справится с уличными боями твой обескровленный полк?

– Постараемся, товарищ генерал! Вот нам бы боеприпасов ещё подкинуть, и пулемётов осталось очень мало – всего один станковый и три ручных. А для уличных боёв автоматическое оружие и гранаты просто необходимы.

– Помочь я могу только трофейным оружием и боеприпасами. Сейчас одна из маршевых рот шерстит разбитую технику немцев. У красноармейцев задание отыскивать исправное немецкое стрелковое вооружение и собирать боеприпасы к нему. Вот вы и получите из собранного ими вооружения нужные вам пулемёты, боеприпасы, а также гранаты. Эсэсовцы были вооружены хорошо, и думаю, автоматов и пулемётов ваш полк получит с избытком. Ладно, Сергей Викторович, пойдём к рации, время не терпит, нужно до подхода грузовиков переговорить с капитаном Костиным.

Наш уход, скорее всего, остался незамеченным стоявшими в строю красноармейцами и командирами. Политрук был хороший оратор и с увлечением описывал, какой урон был нанесён фашистам, остановленным героическим полком.

Установить связь с бронедивизионом, так же как и с мотострелковым батальоном, не удалось – слишком маломощная была полковая радиостанция (5АК), чтобы пробиться через опять появившуюся завесу атмосферных помех. Пришлось плюнуть на все попытки радиста соединиться хоть с кем-нибудь из того списка, который я ему дал. Даже с бронепоездом не удалось связаться. Несолоно хлебавши мы вернулись на своеобразный митинг. А как ещё можно было назвать это мероприятие – уже даже строй красноармейцы не держали. Пришлось мне выйти вперёд, кивнуть новому оратору, чтобы тот заканчивал свою соловьиную трель, и рявкнуть:

– Смирно-о!..

Затем поздравить красноармейцев и командиров с победой, потом более душевным голосом произнести: