Денис Серебренников - Невероятное

Пройдя через крутящуюся дверь, Вилли попал в главный зал – громадное круглое помещение, которое, по слухам, могло вместить десять тысяч человек. Так это было или нет, но на тесноту здесь никогда не жаловались, даже когда по тревоге поднимали в космос сразу несколько планетолетов. Мощные балки поддерживали купол, из центра которого на суетящихся внизу людей гордо взирал двухметровый герб Союза Свободных Континентов. По периметру купола были закреплены портреты видных государственных деятелей (немало их набралось за четыре года, однако!), по мнению Вилли, совершенно лишние. Пожалуй, куда уместнее смотрелись бы не эти обрюзгшие лица, а просто космические пейзажи.

Слева находился регистрационный отдел, сотрудницам которого требовалось подробно объяснить цель визита в терминал. Именно это Вилли ненавидел больше всего. Ему пришлось выстоять полчаса в очереди из таких же космолетчиков, офисных работников, охранников, инженеров, ремонтников, техников и прочих сотрудников. На лице каждого их них отчетливо читалось желание побыстрее добраться до заветного окошечка.

– Фамилия, имя, должность, цель визита? – привычно проговорила миловидная девушка, когда подошла очередь Вилли. Слева и справа в таких же будочках сидели другие регистраторы-контролеры.

– Вилли Даркен, оператор вооружения, корабль С28, боевой вылет.

Девушка с невероятной быстротой ввела данные в компьютер, дождалась подтверждения, и сказала:

– Следующий!

Вилли взглянул на отделанные золотом часы на стене и направился к двери без надписи. За ней находился длинный, освещенный ровным светом коридор с множеством однотипных белых дверей, за которыми располагались залы сбора экипажей. Космолетчик нашел свою, с надписью С28, и повернул отполированную до блеска ручку.

В небольшом зале на удобных кожаных диванах уже сидели пять человек – почти половина экипажа. Вдоль стен стояли шкафчики с книгами, в центре лежал ковер с изображением старинного планетолета. Стены были украшены обоями с рисунком звездного неба. Ремонт в зале сделали год назад на деньги бизнесмена, родственника одного из членов экипажа С28. До этого зал, как и большинство других, мог похвастать разве что фирменной люстрой в виде герба Союза.

– О, Даркен! Что, опять в Нью-Хиллзе был? Да брось ты ездить туда, – сказал механик, отложив в сторону журнал. – Позавчера мы и здесь славно погуляли, верно, Мартин?

– Угу, – угрюмо отозвался тот. – Так славно, что я потом целый день головой маялся.

– Пить меньше надо, а то выгонят из Космофлота. Не надоело наносить бомбовые удары по печени? – Вилли поочередно пожал руки всем в зале. – Что, никого нового не будет в этот раз?

– Не, не должно быть. Экипаж у нас полный, а вот на 29-м и 17-м людей не хватает. Всех новичков к ним направляют. На грузовых тоже проблемы. Маловато сейчас молодняка идет к нам…

– Да, есть такое.

– На пятнадцатый, говорят, такие девчонки-программисты пришли – модели!

– Хм, посмотрим, какими они уйдут, – пессимистично заметил Мартин.

– Беременными!

– Слушай, Даркен, одолжи мне три кредита. После вылета верну, – попросил молодой паренек – эксперт по обслуживанию корпуса корабля. – Надо срочно позвонить брату, а я монеты забыл…

– У самого нет, я никогда не беру в полет, – огорчил его Вилли.

– Черт, что ж вы все такие жадные? Знаю же, что есть, – обиделся парень.

Механик хмыкнул, пошарил по карманам и извлек три медных кругляшка:

– Держи, только попробуй не отдать потом! Знаю я вашего брата.

– Спасибо, – эксперт побежал в главный зал к телефону.

Постепенно подходили остальные члены команды. Собравшийся экипаж – одиннадцать человек – ждал прибытия капитана, получающего задание перед вылетом. Вскоре пришел и он, как всегда чисто выбритый, в своем любимом костюме с нашивкой «За беспорочную службу». Пятидесятидвухлетний Джон Стайер летал очень давно, по его собственным словам «еще в Империи, когда только начинали с Марса минералы вывозить». Педантичный, он любил точность, физические задачи и книги по философии. Большую часть свободного времени он проводил в своей каюте за кроссвордами или чтением. Сложно было что-то сказать о его отношении к войне. Капитан никогда не пытался спорить с руководством, не отзывался негативно о членах правительства. Приказы выполнял исправно, инициативу во время вылетов обычно не проявлял, что не раз спасало имперские грузовые планетолеты от захвата или уничтожения. В прославлении Союза замечен не был, в отличие от фанатичного пилота. Джон прилежно выполнял свою работу, потому что ему хорошо платили, потому что он привык так поступать, а на политику и идеологию ему было наплевать. Его точку зрения разделяли еще минимум двое в экипаже С28.