Михаил Ахманов - Флибустьер

– Ты ранен, Эндрю. Можешь держаться на ногах? Стой прямо! – Она уже срывала с него рубаху. – Рик, Джо, ко мне! Помогите! Ты подставь плечо, а ты режь ткань на полосы… Огня! Дайте огня! Рану надо прижечь…

Мелькнула физиономия Уота Стура, зажигалка в его мускулистой руке, затем бок Серова опалило пламя [100], и он заорал. Стур сунул ему фляжку с ромом.

– Хлебни, капитан! Ты еще жив, и если Господь позволит, будешь жить и дальше. Не то что некоторые крысы… Дойч откинул костыли, но там я вижу Найджела Полпенса…

Стур исчез, и через секунду послышался чей-то предсмертный вопль. «Зачистка, – подумал Серов, – теперь начнется зачистка…» Остановить ее он был не в силах. Бок жгло, в сапоге хлюпала кровь, ноги дрожали, и в голове – сплошной туман. Он хлебнул из фляжки. Вроде бы полегчало.

– Сейчас, Эндрю, сейчас, – сказала Шейла, и он машинально отметил, что голос ее и руки не дрожат. Смоченный ромом платок лег на рану, тугие бинты охватили его торс. – Кровь почти остановилась… Повезло нам! Он тебе бок проткнул, а целился, видно, в живот…

– Дело удачи, когда брюхо режут, – авторитетно заявил Кактус Джо. – Если поверх, так выживешь, а если до кишок добраться и ножиком там пошевелить, то…

Шейла стукнула его по шее:

– Молчи, придурок! – Затем повернулась к Серову: – Как ты, милый?

– Нормально. – Он снова отхлебнул из фляги и показал на квартердек. – Ведите меня туда. Я должен посмотреть… должен увидеть, что делается на корабле и в бухте.

Обхватив за плечи Джо и Рика, он вслед за Шейлой шагнул к трапу и начал медленно подниматься. Он шел туда, где должен стоять капитан, шел по дороге, ведущей мимо испанских галеонов и безымянных островов, мимо Тортуги и мексиканского берега, мимо бурой ленты Ориноко, мимо руин, пожарищ и мертвых тел; шел, чтобы занять свое место на этом корабле и в этом мире. Разве он мог не дойти?

Боцман Стур и Хрипатый Боб поджидали его наверху. Еще Страх Божий – этот поигрывал тесаком за спинами Садлера и ван Мандера.

– С этими что делать? – каркнул Боб. – Хрр… Я бы пустил их по доске… На тот свет, за Пилом!

Шкипер побледнел, однако Садлер, старый разбойник, лишь затряс отвисшими щеками. Прогулка по доске его, очевидно, не пугала.

– Сэр… – Казначей коснулся пальцем шляпы. – Напомню, сэр: вы были под моей командой и стали капитаном – значит, я неплохой учитель и заслуживаю снисхождения. Но черт с ним, с прошлым! Сейчас я хочу сказать вам нечто важное…

Не слушая Садлера, Серов глядел на море и два фрегата, что стерегли выход из бухты. Слабость снова накатила на него; чудилось, что палуба раскачивается под ногами как в сильный шторм, и какая-то хищная тварь, вцепившись когтями и клыками, терзает бок. Морская поверхность, блиставшая золотом заката, дрожала и расплывалась перед глазами.

– Уот! – позвал он. – Я плохо вижу… Что там творится, Уот? На «Громе» и «Трезубце»?

– Спустили шлюпки, – доложил Стур. – Восемь шлюпок, а в них – сотни полторы мерзавцев. Похоже, к нам идут.

– Желают долю получить, – добавила Шейла. – Ты ведь им полтора миллиона обещал.

Серов, разгоняя туман, потряс головой.

– Нет, не так! Нам полтора миллиона, а все, что свыше, – им! Ну, миллионов у нас нет, зато имеются порох и ядра… Командуй, Уот. К орудиям!

Вскинув пистолет, боцман выпалил в воздух.

– Приказ капитана, бездельники! Оставить сундук, золото потом поделим! Пушкари, к орудиям! Все остальные – на левый борт! Зарядить мушкеты!

– Их слишком много, и у них больше пушек, – произнес Садлер. – Нам не выстоять.

– Нам? Кому это – нам? – Серов, цепляясь за плечо Рика, повернулся к казначею, потом перевел взгляд на Хрипатого. – Боб, лишних с корабля убрать! Шкипера оставь, он мне нужен, а вот суперкарго ни к чему. К дьяволу его, на берег!

Он держался из последних сил, поглядывая то на палубу «Ворона», где его люди готовились к схватке, то на десант Пикардийца и Ашера, то на царивший над гаванью утес. Форт, кирпичная коробка на скале, был молчалив и хмур; там ничего не двигалось, не шевелилось, словно, отправив ядро к губернаторской резиденции, крепость потом уснула или, быть может, вымерла.

Сквозь повязку просочилась кровь. Серов покачнулся и услышал голос Шейлы – слова долетали будто бы издалека, почти неразличимые в гуле и звоне:

– … ранен… уходи… кровотечение… лечь… надо лечь… уходи… уходи… уходи…

– Сейчас не могу, – пробормотал он, глядя на приближавшиеся шлюпки, – никак не могу.

В ушах гудело и звенело все сильнее, а палуба качалась и кренилась под ослабевшими ногами, точно ураганы всех морей атаковали «Ворон». Превозмогая боль, Серов снова повернулся к заснувшей цитадели: