Михаил Алексеев - Воскресное утро (СИ)

Листая ее, он внимательно смотрел на прилагающиеся к тексту карты и схемы. На них были обозначены в качестве целей ударов советские города. Сталин положил книгу и, достав из кармана трубку, принялся ее набивать.

«Рассказывайте товарищ Жигарев».

И Жигарев начал говорить. Сначала он торопился, и Сталин останавливал его уточняющими вопросами, потом успокоился и стал пересказывать обстоятельно все происшедшее с ним за этот длинный сегодняшний день.

«Товарищ Сталин! У нас осталось меньше недели!» — закончил Жигарев с болью в голосе. Он помнил цифру, сказанную ему Рябцевым — более 26 миллионов — и понимал, как мало осталось времени, чтобы попытаться изменить что — либо и как не готова авиация к тому, что на нее обрушится через неделю. Это страшное касалось всей страны, всего советского народа, всей армии — он это понимал, но особенно больно было осознавать неготовность тех, за кого отвечал он — Жигарев.

Пока Жигарев рассказывал Сталин ходил по кабинету и курил трубку. Сейчас он стоял у окна, посасывая уже потухшую трубку, смотрел в сад, но глаза его видели совсем другое — он видел неминуемую гибель сотен тысяч, миллионов людей, горящие города и села, послевоенная нищета, голод и разруху. СССР будет отброшен назад в экономическом развитии, прахом пойдут все довоенные достижения в народном хозяйстве и обществе. Многое придется начинать сначала.

Жигарев уже молчал минут пятнадцать. Сталин, замерев, все стоял у окна. Жигарев понимал — Вождь сейчас осознает беду и ищет решения, которые могли бы уменьшить последствия этой беды.

— Где они? — вопрос Сталина прозвучал для Жигарева неожиданно, но он понял, что Сталин спрашивает о Красавине и Оганяне.

— В гостинице РККА — ответил он.

— Сделаем так. Завтра в девять утра пусть они будут на аэродроме в Монино. Я приеду туда. Там мы и познакомимся. Книги оставь тут.

— Есть товарищ Сталин! — ответил Жигарев и Сталин подошел к Жигареву, пожал руку и, заглянув ему в глаза, добавил, — Что делать тебе ты уже понял. Действуй. Времени у нас действительно уже нет.

— Так точно товарищ Сталин! — ответил Жигарев и, повернувшись, пошел к двери.

Закрывая за собой дверь, он увидел, что Сталин с томом «Истории…» в руке снимает трубку телефона.

"Не у одного меня сегодня будет бессонная ночь. И она только первая», — подумал Жигарев.

«Соедините меня с Шапошниковым», — произнес в трубку телефона Сталин, когда закрылась дверь за Начальником Штаба ВВС.

«Борис Михайлович, прости за поздний звонок, я прошу приехать ко мне в Кунцево. Машину за тобой я отправлю». Следующим был звонок Берии.

"Лаврентий! Срочно приезжай ко мне в Кунцево».

Сделав звонки, Сталин набил новую трубку и углубился в чтение первого тома.

Сидя на переднем сидении Жигарев спал. Он заснул сразу как машина, подобрав у гостиницы Красавина и Оганяна, направилась в Монино. Это были единственные минуты сна Начальника Штаба ВВС в эти сутки. Красавин и Оганян, понимая это, всю дорогу молчали, разглядывая утреннюю Москву и Подмосковье. Всю ночь Жигарев сидел на телефоне, измотав телефонистку, беспрерывно соединявшую его с Начальниками ВВС Округов. Только он прекращал говорить с одним Округом, как на нее выходила дежурная с другого Округа — там торопились доложить о выполнении или пытались до конца уяснить требования Начальника Штаба ВВС. И так прошла вся ночь. Кроме Жигарева — работал весь Штаб ВВС, поэтому интенсивность работы узла связи сильно не соответствовала обычной ночной выходного дня.

Жигарев отдал устные приказы, письменные готовил на его подпись штаб — о подготовке к переброске полков из приграничья в глубину Округов. Аэродромы, на которые можно было посадить полки, согласовывались немедленно с Начальниками ВВС Округов. Жигарев в блокноте записывал номера полков и новые аэродромы. Кроме этого, он приказал пока подготовить к эвакуации в тыловые округа самолеты новых серий, для которых не было боеприпасов или которые еще не освоены частями. То же самое касалось частей, на вооружении которых стояли самолеты с пулеметами калибра 7.62. Вот тут Начальники ВВС Округов заартачились — таких полков было немало — и потребовали письменных приказов.

"Будут приказы! Сегодня будут!» — отвечал Жигарев.

Он так же требовал при смене аэродромов обязательного рассредоточения полков, немедленной маскировке, подготовке укрытий для личного состава, организации наземной охраны и обороны и ПВО. Большинство этих требований уже издавалось в приказах ранее, но как понял Жигарев из рассказов Красавина и Оганяна — выполнено не было. Сейчас он имел твердое намерение добиться их исполнения. Часть вопросов — переподчинение частей армейских ВВС под единое командование (Жигарев начал готовить почву для создания ВА); обеспечение боеприпасами и ГСМ заранее — он подготовил для решения через Генштаб.