Михаил Михайлов: Мастер рун [litres]

Он не нашел ни входа или двери, ни спуска или подъема, словно единственным проходом в этот зал служила черная плита портала. «Архип, черт бы тебя побрал, ты был прав – это портал. Я извинюсь обязательно. А теперь заводи свою шарманку и вытаскивай меня отсюда!..» – мысленно Костя то клял своего друга, то извинялся. Вслух ничего произнести не мог – губы и челюсти свело от холода. Температура была градусов пять-семь выше нуля. Без одежды, в каменной сырой коробке это, мягко говоря, сильно неприятно.

Он очистил от каменной крошки небольшой пятачок в центре мраморного круга, уселся, прижал колени к груди и обхватил их руками. Надеялся, что вот-вот вспыхнет сияющий круг, и он окажется в продымленной пещерке среди проводов и аппаратуры, рядом со своим чокнутым другом. «Ну же, Архипушка, я тебя лично проспонсирую, если вытащишь меня отсюда. Ведь тебя же мой отец прибьет, идиота эдакого!..»

Но время шло, а ситуация не менялась. Уходило последнее тепло из тела, становилось все холоднее вокруг. Костя заметил, как вместе с дыханием изо рта вырываются облачка пара. Тело почти потеряло чувствительность и вдруг стало вроде как теплее. Правда, пар не исчез, даже больше стало.

«Я как паровоз. Или просто замерзаю», – мысленно пошутил.

Он уже почти заснул, когда неподалеку раздались хруст и скрежет. Справа в стене на фоне светящейся плесени у самого пола появилась черная щель и понемногу расширялась, что сопровождалось жутким грохотом. Щель все росла, превращаясь в проход размером с огромные гаражные ворота. Наконец, когда проход стал метра четыре в высоту, шум прекратился. В нем показалась человеческая фигура ростом под три метра с… шестью руками.

«Местные жители… или у меня глюки начались от холода. Плевать, сейчас на все плевать», – Костя дошел до такого состояния, что было все равно. Даже откройся портал на Землю – и то он не нашел бы в себе желания и сил встать и войти туда. Проскочила мысль, что он надышался какого-то дурманящего газа, неспроста же тут так мерзко воняет. Плесень могла быть и не едкой, но при этом выделять отраву, которая усыпляла бы будущую пищу хозяина этой ловушки. Или местный воздух не подходит для Кости.

«Хотя маги же таскали от нас землян, не противогазы же тем приходилось носить всю жизнь», – вяло подумал он, наблюдая, как гигант неторопливо подходит к нему. Больше всего неизвестный напоминал внешне хоккейного вратаря в полной экипировке: нагрудная защита из трех широченных и толстых пластин – грудная с воротником, защита живота и паховая; высокие и широкие щитки-наголенники и набедренные пластины; шлем от самурайского доспеха с личиной-монстром. На предплечье каждой руки – по непонятному утолщению, то ли защита такая, то ли странный механизм.

Неизвестный ничего не сказал, когда подошел к портальной плите. Постоял молча несколько минут, превратившись в статую, потом одной ногой наступил на мраморный диск, наклонился вперед и верхней парой рук ухватил Костю.

Металл доспешных перчаток буквально обжег кожу, сбросив оцепенение. Пленник взвыл и попытался вырваться, но куда там! Хватка у гиганта была как у гидравлических погрузчиков. И притом довольно бережная – с такой силой легко раздавить хрупкое человеческое тело или как минимум переломать кости. Но незнакомец явно знал, как нужно обращаться с людьми.

Все так же не говоря ни слова, великан развернулся и направился в проход. Через несколько секунд Костя и его носильщик оказались в коридоре. Стены покрывала уже знакомая плесень. В нишах стояли обломки статуй и огромных кувшинов или ваз. Учитывая рост незнакомца, эти вазы запросто могли быть аналогом оконных цветочных горшков на Земле. Правда, почему такие статуи маленькие? Какие-то больше, какие-то меньше, но в среднем – размером с человека.

Из коридора они попали в другой зал – тоже просторный, но меньше портального раза в два и сохранившийся гораздо хуже. Кругом разбитые каменные блоки, облицовочная плитка, десятки фрагментов от человекоподобных статуй, а вот плесени мало. Зато целые грозди грибов, похожих на вешенки, только светящихся, и с длинными тонкими усиками, свисающими со шляпок. И насекомые – мокрицы, тараканы, сороконожки и сколопендры: все огромного размера – меньше чем с ладонь не было ни одной мокрицы, а некоторые сороконожки – едва ли не в метр длиной!

На гиганта насекомые не обращали внимания, как и он на них: шел спокойно, не выбирая путь, и если кто-то из обитателей зала не успевал убраться с дороги, то раздавался негромкий чавкающий хруст под тяжелой стопой.