Олег Иванов - 1923 (СИ)

— Пошли, поедим. Вечером я поспрошаю кое-кого, найдём концы и вперёд.

По Пятницкой улице в 1923 года ездили, в основном, извозчики, ходили пешеходы, а машин пока не попалось. Остальное было хрестоматийно — даже беспризорники у котла с асфальтом. Всё было знакомо и незнакомо одновременно. Двухэтажные домики стояли как и в конце века, прибавились только заборы и сады. Ближе к набережной просматривались громады доходных домов, начинающих теряться в надвигающемся сумраке. Только сейчас Николай смог заметить, что духота сменилась порывами ветра и надвигается традиционная летняя гроза. Серые тучи быстро заволокли небо и ветер уже гнал мелкие бумажки вдоль по мостовой.

— Кажется дождик собирается, сказал Сергей и шагнул в дверь с надписью «Трактир».

Николай уже привычно пошёл за ним, споткнувшись на слишком высоких ступеньках. Тут же появился половой, с знакомым по фильмам прибором и полотенце через руку. Уважительно кивнув Сергею, он повёл его к столику у окна.

— Ты браток это, угу — промычал тот, отодвигая стул. Половой махнул рукой и на стол стали быстро ставить сушки, пиво, мелко нарезанное мясо и какую-то рыбу.

— Мне бы лучше чаю, сказал Николай, разглядывая зал.

Он оказался неожиданно большим, с какими-то ответвлениями, откуда доносился женский смех и гитарные переборы. На потолке висело что-то вроде люстры, но подсвечники были на каждом столе. Было видно, что это не для антуража. Пол был чист и не заплёван. Первое ощущение было хорошим. Добротный кабак. От современных разве что посуда отличает. Да и порошок «Миф универсал» тут не помешал бы, обратил он внимание на скатерть.

Хлебнув пивка, Сергей благосклонно посмотрел на Николая.

— Ты главное под руку не суйся. Ни в разговоре, ни, не дай бог, в драке. Стой в стороне и хлопай глазами. Ты провинциал, с тебя спроса нету. Для властей — это всё спецоперация ЧК, я всё порешаю.

— Хорошо, хорошо. Молчу как рыба и никуда не суюсь — улыбаясь Николай стал ломать баранку. Баранка была как баранка. Ничем, по крайней мере с виду не отличаясь от её более поздних аналогов, а вот чай был непохож на те сорта к которым он привык. Чем то напоминал дешевые сорта китайского чая, продававшиеся в специализированных магазинах. Но явно не грузинский «N 36». Собственно говоря, наверное это китайский и есть — вряд ли с Англии везут индийские и цейлонские сорта — граница с Китаем открыта, а он, как известно, родина чая.

За окном ударила молния и близкий удар грома оглушил. Бумажки и сор на улице заплясали хоровод, ударяясь друг об друга, стенки домов и прохожих. Народ шарахнулся под козырьки, стараясь накрываться чем-нибудь доступным.

Пара человек ввалились в трактир. Один из вошедших, невысокий молодой человек, подошёл к столику и кивнул Сергею как старому знакомому.

— Уже вернулись? Как там? А здесь дожди всё время. На Неглинной аж мостовая провалилась. Льёт по два раза в день. Лета совсем нету.

— Вернулся. Там хорошо — последовательно стал отвечать Сергей. Дождей совсем нету. Червонцы возьмёшь?

— По 980 — мгновенное отреагировал парень.

Николай помнил, что червонцы были параллельной банковской валютой и неплохо котировались по отношению к доллару и фунту. Правда цифр он не знал и в лучшие годы, а уж о покупательной способности советские учебники молчали как о сифилисе Ленина. Рубль, он тогда вроде назывался «совзнак» падал «стремительным домкратом», в основном из-за попыток коммунистов регулировать экономику. Интересно, по 980 чего идёт червонец? Оказалось, по 980 миллионов. Сергей отдал три червонца, а взамен получил кучу бумажек каких-то блеклых расцветок.

— Что нового слышно, Петюша, — покровительственно спросил он, запихивая деньги во внутренний карман пиджака. На эту операцию обратили внимание, и Николай увидел, как пара личностей за соседним столиком покивали головами. Он напрягся, но потом здраво рассудил, что молодой человек тоже жить хочет, и без дела меняться деньгами на публике не будет. Судя по ухваткам он был на своём месте, и валютные операции проводил не первый день. Будем надеяться, что Сергей понимает, что делает.

Петюня тем временем рассказывал о последних новостях околотка. Кто разбогател, где какой магазин открылся и как «Крот» стал держать извозчичий рынок в Зарядье. Сергея это интересовало, он задавал вопросы и разными междометиями показывал, что следит за беседой. Николай слушал всё это вполуха, внимательно разглядывая женскую часть обитателей «Трактира». В местной моде он конечно, не разбирался, поэтому определять социальный статус дам мог только по поведению. Это тоже мало помогало, потому что привыкнув к свободной жизни конца 20 века, он в противоположность этому представлял что-то вроде поведения эпохи «Домостроя». На уровне, что порядочные дамы по трактирам не ходют.