Дмитрий Данилов - Гвардеец (Оболганная эпоха)

Туда нас и везли.

Мне стало интересно, и я присел, чтобы лучше видеть.

Петропавловка, в которую нас доставили, не очень походила на ту, из экскурсии. Её не успели достроить, работа кипела одновременно в нескольких направлениях, многих, ставших привычными, сооружений не было даже в проекте.

Я увидел Кронверк - земляные валы в виде короны, защищавшие крепость от нападения с суши, позднее их снесли, построив на этом месте здание, в котором хранятся реликвии русской армии.

Мы въехали в открытые ворота с двуглавым орлом. Телеги прогромыхали по мосту через выкопанный ров и остановились возле одноэтажного серого особняка. Должно быть, нас заметили в окно и из подъезда с нависающим козырьком вышли двое - первый, самый представительный - в штатском тёмно-синем камзоле с воротником-жабо, смуглый, суетливый в движениях. Второй - военный: статный, высокий, с холёным скучным лицом. Гадать нечего: гражданский - чиновник Тайной канцелярии, с ним - дежурный офицер. Мелкие злые глазки штатского впились в меня, сверля будто дрелью. Я понял, ничего хорошего нам не светит.

Сержант Борецкий подошёл и стал докладывать, от волнения сбиваясь и глотая звуки.

- Престань мямлить, размазня, - оборвал штатский.

- Дык я это... - ещё сильнее испугался Борецкий.

Офицер скривился. Он со скучающим видом теребил рукоятку шпаги и едва не зевал. Похоже, ему давно всё набрыдло.

- Где твой командир? - рассержено спросил чиновник.

- Обещался завтра прибыть. С самранешнего утра туточки будет, не сумневайтесь. Сёдни ему надо с докладом у начальства быть. Так горевал, что самлично придти не могет.

Борецкий как мог отмазывал капитана.

- Кто эти двое?

- Немцы какие-то. Мы случайно увидели, как они на тракте покрошили капрала Преображенского полка Звонарского и двух лакеев его.

- А что ж не вмешались?

- Дык не успели мы. Поначалу думали: господа баловством занимаются, шпажному бою репетируются. Ан вон оно как - до смертоубивства дело дошло.

- Понятно, вот она дурь русская во всей красе, - зло бросил чиновник. - Видеть видели, помешать не сумели. А скорее - лениво было. Бумаги при них имелись?

- А как же. Я всё привёз - тут и пашпорта, и письма рекомендательные. Всё в целости, ничего не утеряно.

- Дай, взгляну, - чиновник протянул руку за документами.

- Что здесь? - небрежно указал пальчиком офицер на третью телегу.

- Мертвецы, - потупился сержант.

- Пройдёмте, посмотрим.

Офицер отбросил рогожу и склонился над трупами.

- Действительно, Звонарский. Сколько нами вместе было выпито, сколько раз он меня из неприятностей выручал. Помнится, он отпуск двугодичный брал учёбы ради. Говорил же ему, что от учения только одно худо будет. Не послушал.

Он выпрямился и произнёс, чеканя каждое слово:

- Я за Звонарского этих немцев под землю урою, если Андрей Иванович милость свою к ним проявит.

- Не проявит, - сурово заверил чиновник.

Трупы унесли. Солдаты таскали их за руки и ноги, стараясь не глядеть на лица. Тела исчезали в соседнем строении, будто в чреве кашалота.

Чиновник послал Борецкого давать письменные показания и распорядился известить родственников покойных. Выяснилось, что у Звонарского в Петербурге проживал родной дядя. Дежурный офицер отправил гонца в штаб Измайловского полка с новостью о смерти Месснера.

- В Преображенский полк сообщу лично. Товарищи Звонарского, к коим принадлежу и я, будут расстроены гибелью сослуживца, - сказал он.

Конвоиры сменились служивыми, нёсшими караул при Тайной канцелярии. Я почувствовал лёгкий тычок штыком в спину.

- Пошевеливайся.

- Полегче, - вырвалось у меня.

Один из конвоировавших усачей, услышав знакомую речь, хмыкнул.

- Ишь, нежный какой. Топай, знай, пока ребро не зацепил.

Чиновник зашёл в небольшую комнатушку и вернулся со связкой ключей в руках.

- Допрашивать сегодня не будем. Определим голубчиков в камеру, пущай до завтра помучаются.

- Господа, прошу признаться, кто из вас стал убийцей Звонарского? Надеюсь, вы не станете запираться, - обратился к нам дежурный офицер.

Я выступил вперёд.

- Нет, запираться не станем. Это сделал я. Ваш товарищ ранил другого офицера. Мы застали Звонарского за далеко не благородным занятием - вместе со своими людьми он организовал засаду на тракте. Мой кузен предложил ему сложить оружие, однако Звонарский предпочёл напасть на него, при этом его не смутило, что кузен в тот момент был один. Я присоединился позже. Наш поединок был честным - мы сражались один на один.