Павел Дмитриев - Зло побеждает зло [СИ]

— Абсолютно, — кивнул головой герр Брюнинг. Но сразу поправился: — Разумеется, исключительно в политическом смысле. Для меня, как центриста…

— …Так вы хотите подтягивать то левых радикалов, то правых, чтобы они как гири на весах уравновешивали друг друга! — поразился я своей же догадке. — Лишь бы социал-демократы не усиливались, а наоборот, все больше нуждались в коалиции с вами!

— В общем-то это ни для кого не секрет, — недовольно поджал губы депутат.

Вот это да! Я случайно вытащил из шкафа один из не особенно афишируемых скелетов большой политики. Но это ни грамма не повод отставлять ключевую тему истории 20-го века.

— Что же будет, если разразится мировой кризис, и НСДАП уверенно пойдет к двадцати-, тридцати-, а то и сорокапроцентному рубежу?

— Исключено! — герр Брюнинг с удовольствием сменил щекотливую реальную тему на "фантастику". — За один электоральный цикл с двух процентов до двадцати, это невероятно! [15] В реальной истории НСДАП на досрочных выборах 1930 года набрала 18,3 %, в 1932 году – 37,4(31,1)%, а в 1933 – 43,9 %. Такое и лейтенанту не по плечу, — с ноткой самодовольства добавил он. — А уж тем более ефрейтору. [16] Г. Брюнинг в годы Первой мировой войны командовал пулеметной ротой, за храбрость был награжден Железным крестом I степени и произведён в лейтенанты запаса. Адольф Гитлер закончил ПМВ в звании ефрейтора.

— Но все же? — попробовал настоять я. — Вы обещаете вспомнить мои слова, если увидите, что влияние национал-социалистов распространилось на четверть Рейхстага?

— Но-но, — вмешался Курт. — Ты-то что имеешь против настоящих борцов за права рабочих?!

И это не прерывая раздачи карт! Теперь понятно, почему в Германии явка граждан на избирательные участки под восемьдесят процентов.

— Честно говоря ничего, — ответил я, чуть подумав. — Как там говорили у нас… где торжествует серость, к власти всегда приходят чёрные. Но больше всего я боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми. Нет-нет, погоди, не обижайся раньше времени, — остановил я вскинувшегося было возмущаться толстяка. — Это не совсем то, что ты думаешь. Наоборот! Я всегда считал, что серое – означает центр, место между черным и белым. Ни плохое, ни хорошее, где-то упрощенное и низменное, а где-то глубокое и возвышенное. Вот к примеру, герр Гитлер. Он добивается популярности любой ценой, и как художник, смешивает краски на кончике кисти, не гнушаясь самыми грязными. Но ведь так он сотворит чудовищное бурое полотно! Хотя он не одинок, совсем недавно, в российской гражданской, коммунисты залили все вокруг кровью людей. И ведь знали, убийцы, какой получат цвет – красный! Случайность или дьявольское искушение? Знаю одно. Когда все становится одинаково бурым или красным – значит тьма уже пришла. Одна мечта, одна цель, именно это и есть тьма! Беспросветная! И в этой тьме творятся немыслимые злодеяния. Можно строить фабрики по уничтожению цыган или евреев. Загонять богатых и умных в лагеря смерти за полярный круг. Все равно в темноте никто не увидит! Ни свои, ни чужие. Значит смешивать краски в политике – верный путь во тьму! Должна, обязательно должна быть вся гамма. Черные, белые, серые, голубые, зеленые, розовые в горошек! Только так не будет тьмы…

Тут подогретая качественным немецким алкоголем мысль ушла, и я потянулся за кружкой-добавкой. Только после третьего глотка удивился тишине.

Курт и Михаэль смотрели на меня как на сумасшедшего… или политика, что, впрочем, тут почти одно и тоже.

— Гхм! — попробовал провернуть фарш назад герр Брюнинг. — Знаете ли, в разноцветье есть свои проблемы. Уж очень сложно договориться до чего-либо стоящего. Людям нашей страны сейчас жить надо, а не слушать сладкие обещания с партийных дебатов в Рейхстаге.

— А кому сейчас легко, — охотно согласился я. — Многим хочется наплевать на глупую конституцию, и разрешить все просто и без затей, чрезвычайным декретом: повелеваю, чтоб завтра счастья всем и даром. Благие намерения… Вон, Советы – пробуют пачкой указов и револьвером загнать пролетариат и крестьян в рай. А что выходит? Ни минуты не сомневаюсь, там начнут отбирать землю у всех крестьян подряд уже в следующем году, назовут это ммм… коллективизацией. Красиво! Перспективно! Да только опять миллионы людей погибнут без всякого смысла!

Тут, на самом интересном месте, в разговор с тупейшим вопросом насчет помощи Ватикана в снижении репарационных платежей встрял блондин. И беседа, перемежаясь проклятиями на головы французов и англичан, покатилась в малоинтересную для меня сторону. Да так лихо и заковыристо, что я тривиально не успевал понимать всех тонкостей "кто, кого, за что и в какой позе". А посему – скоро задремал под гул голосов, сыпавших фамилиями, названиями партий и аргументами платформ. Черт с ними, вчерашними студентами и депутатишкой от проваливающейся в небытие религиозной партии. Пусть дружно катят свою любимую Германию в кошмар моего прошлого и своего будущего – под березовым крестом на Восточном фронте!