Дмитрий Шидловский: Орден

– Эй, Валька, – загундосил мужик, – ты мне когда десятку отдашь?

– Да пошел ты, – злобно отозвался мужик в кедах.

– Ах ты, сука, – рявкнул мужик в сапогах, налетая на обидчика и хватая его за майку.

– Пидор вонючий, – взвыл мужик в кедах, нанося удар в глаз нападающему.

– Ой, люди, помогите, убивают! – заголосила женщина. – О, черт, – произнес Артем, обхватывая голову руками и садясь на траву.

– Ничего, бывает, – ласково потрепал его по загривку, как маленького, Генрих. Артем поднял глаза и увидел, что они снова в саду Генриха, у ротонды с фонтаном. Генрих продолжал его успокаивать: – Ты нашел тот мир, из которого пришел. Ну что делать, если нам встретилась такая сцена? Ты думаешь, в Древнем Риме не было пьяниц, карфагенские солдаты никого не насиловали, а команды Колумба состояли сплошь из отважных моряков, ищущих открытий? Им деньги нужны были, Артем, а кое-кто и от виселицы бежал. Заслуженной, между прочим. Просто о тех временах у тебя по книгам создалось романтическое представление, а в свой мир ты меня привел в такой, каким запомнил. Или, вернее, в то, что тебе врезалось в память глубже всего.

– Генрих, нам этого не остановить, – сказал Артем, глядя на него снизу вверх. – Что бы мы ни делали: давали им мудрых правителей, ставили жестоких, подчиняли их странам соседей, помогали их соседям оккупировать их, – здесь мы ничего не изменим.

– Вот поэтому я ушел из этого, – мягко улыбнулся Генрих. – Хотя то, что совсем сделать ничего нельзя, я бы не сказал. Вода камень точит. Да и потом, не все же такие. Эти просто в глаза бросаются.

– Те, которые не бросаются, тоже хороши, – криво усмехнулся Артем.

– Но и ты, и я выросли именно среди таких, сплавляющихся по течению. И сами были в свое время хороши. Вспомни, как ты мечтал о своем «гольфе». И потом, разве не приятно тебе будет вывести тех, кто готов, вот на эту поляну?

– Генрих, незадолго до твоего появления я принял решение уйти. Я устал от того, что люди вокруг меня гибнут. Плохие, хорошие, никакие. Какую бы миссию я ни исполнял, вокруг реками льется кровь.

– Они сами приходят к этому, Артем. Никто не тянет их насильно в политику. Мы тоже пришли в это добровольно. Нас спасает то, что лично для себя мы ничего от этих интриг не хотим. А они стремятся к богатству и власти и нарываются на удар, потому что ослеплены золотом и не видят опасностей. Только и всего. Но мы можем действовать и не залезая в эту кашу.

– А мы можем?

– Конечно. Мы можем привести сюда многих. Надо только не тянуть за уши тех, кто не хочет. Да и потом, людям надо объяснить, что темные времена не вечны. Наступит время без войн, бедности и болезней.

– Наступит? – поднял брови Артем.

– Наступит, Игемон, – усмехнулся Рункель, похоже цитируя Булгакова. Действительно мистический роман. – И мы можем это время приблизить.

– Но как?

– Есть много путей. Один их тех, по которому идешь сейчас ты и раньше шел я. Есть другие. Ты снова можешь выбирать.

– Выбирать между чем и чем?

– Для начала выбери, в каком мире ты будешь жить.

Ты теперь можешь пройти в любой из миров. Если ты пойдешь в мой мир, то тебе даже не потребуется обеспечивать себя хлебом насущным. Вот, взгляни.

Барон подвел Артема к фонтану в ротонде. Фонтан вдруг перестал бить, вода быстро успокоилась, потом на ней появилась картина прекрасного города с садами и парками. Ее сменили другие: леса и горы, океан и парк… Тот самый парк с беседками, ручейками и мостиками, который видел Артем в давнишнем сне.

– Это может стать твоим домом. Сводить тебя туда я не могу. Это близко, тоже за кустами роз, – улыбнулся Рункель, – но если мы пробудем там хотя бы час, твоя несчастная супруга будет вынуждена ждать четыре дня. Забирай жену, детей. Там вас ждут приятная жизнь, хорошие люди, прекрасный климат. Но работать все равно стоит. Во-первых, надо же как-то развлекаться. Во-вторых, без работы и нового опыта человек деградирует. Любой, даже бог.

– Хорошо, я пойду туда. А что после?

– После выбирай, с каким из миров ты хочешь работать. Можешь вернуться в свой, в котором родился. Можешь с этим. Потом выберешь страну или род занятий, которому будешь покровительствовать. Я вот, например, занимаюсь точными науками. И у меня большие надежды на твоего сынишку, моего тезку.

– Нет, Генрих. Я хочу тот мир, где мы с тобой встретились. Хочу Ингрию, Петербург.

– Хорошо, давай посмотрим, по каким вариантам может пойти твоя Ингрия.

– И твоя.

– Я ушел от этого.