Валерий Мелик - Корнет из нашего времени

- Ты, ты убил Федюню! Да я тебя...- перестав искать пистолет, которого, кстати, у меня и не было, я вроде как вспомнил про нож, зажатый в руке и с силой ткнул его, попав, будто бы случайно, в плечо. Это, конечно больно, но если бить не в бицепс, где основные мышцы, а именно в плечо и не задевать кость, не смертельно.

- А-а! я не хотел, я не убил его, это случайно!..

- Ты, падаль, жить не будешь! я тебя, гнида, за Федюню в куски покромсаю! - еще раз ткнул ножом туда - же, потом, перехватив нож, изобразил удар в грудь, который, будто бы случайно, не достиг цели. Меня, вроде как забило в истерике, выпучил глаза, брызжу слюной, крик переходит в фальцет.

Начался заключительный этап игры, этакого лицедейства, усиленного физическим воздействием вкупе с психологической обработкой.

- Кто, кто науськал тебя, говори, гнида! Да я тебя... еще раз, но уже не сильно ткнул его ножом.

Бандит, лежа подо мной со связанными руками, старался отползти, выползти из под меня, судорожно отталкиваясь ногами, полы телогрейки свезлись на груди, куда, уже не сильно, продолжал тыкать я ножом.

- Я не убивал!!! - в сильнейшем страхе закричал он, - я не хотел, это тебя проучить надо было, это ты братуху бугра нашего порешил, а я так, только попугать, не хотел я убивать его!

- Говори, сука, кому бомбы несли они, кого ждали? Говори, гнида! - поднес я нож к его лицу.

- Не знаю, то бугор дела крутит, не при делах я!

- Врешь, паскуда, порешу!... Как бугра кличут, где он мазу держит? - оцарапал ножом ему щеку. Довольно сильно, надо сказать, аж кровь выступила.

- Митричем кличут его, да на Бомбиста откликается, он у шмары своей, у Любаши-портнихи, блатхату держит.

- Говори, сука, - как бы не слыша его, вновь заистерил я.

- Все, все сказал, не при делах я ваще, в натуре, слыхал только, что в конюшнях у полковых заныкать на время бомбы хотели...

Послышался топот и трель свистка. О, вот и подмога подоспела. Теперь и Федором заняться можно, этот больше ничего нового не скажет. Напоследок ткнув бандита ногой, отошел я к верному денщику.

Со стороны Парковой подскочила карета, из которой выскочило четверо полицейских. А быстро подъехали, видно из Нижних Конюшен, на Садовой, там недавно им дом для проживания выделили, видно и дежурку там оборудовали. Следом подъехал экипаж, как я понял, с полицейским начальством.

Подъехал сам обер-полицмейстер города генерал-майор барон Врангель.

Александр, это Вы? Постойте, Вы же сегодня боксировали сегодня в манеже? Я видел Вас там. Что здесь произошло? Мы как раз после чемпионата решили посетить с инспекцией жилье нижних чинов в Нижних конюшнях, а тут дежурный докладывает, что стрельбу услышал.

- Да, это я. Вот после соревнований решил прогуляться к дому, эти двое накинулись, видно поджидали нас, начали стрелять. Один, по видимому, убит, второй жив, думаю, расскажет чего интересного.

К полицейскому начальнику подошел один из сопровождающих его полицейских и что-то зашептал тому.

- Корнет, Вы говорите, что стреляли нападавшие, а убит тоже один из них. К тому же оба связаны и с порезами. А тот, что живой, вроде даже как и рад, что мы подъехали. Что же такое здесь произошло?

- Сначала напал один, второй прятался в развалинах. Мы связали его, начали допрашивать, тут второй появился и начал стрелять, но попал в своего, денщик мой накинулся на него, прозвучал еще выстрел, уже в денщика. Несмотря на его ранение, мы скрутили и этого бандита.

- Ну, судя по Вашему умению боксировать, тогда ясно, как Вы справились бандитами, но все равно, позвольте выразить свое восхищение Вашей отменной храбростью и хладнокровием. Не каждый способен действовать столь решительно в подобной ситуации. Вы сами как себя чувствуете, не ранены, нужна какая помощь?

- Благодарю Вас, со мной все в порядке, Ваше высокопревосходительство! Если нет ко мне вопросов, позвольте заняться своим денщиком, ему необходима медицинская помощь, я хотел бы сам доставить его в госпиталь.

- Да, конечно, корнет, вон, как раз подошла медицинская карета. Я дам Вам сопровождающего, так, во избежание каких недоразумений.

- Благодарю! - изобразил я кивком головы поклон и щелкнул каблуками.

Полицейские, к которым присоединился наш околоточный Кудинов Александр Владимирович, уже перенесли очнувшегося Федора в полицейскую карету, куда протиснулся и я. В сопровождающие мне выделили нашего околоточного.

*** *** ***

В госпитале я нашел старого знакомого, заведующего Унтербергера Семена Федоровича. Тот встретил меня доброжелательно. Пока переносили Федора, который уже сам мог идти, его только поддерживал санитар, Григорий Михайлович, расспросил об обстоятельствах случившегося. В это время медсестричка, или как сейчас называют сестра милосердия, Наташенька, после того, как Григорий Михайлович раздел раненого, промыла ему рану. Пока доктор Унтербергер обрабатывал и зашивал руку моего денщика, я постарался привести в порядок свою одежду. Вторая санитарка, Глафира, первая кого я увидел, очнувшись в этом мире, почистила шинель, заштопала места оторванных пуговиц, даже порывалась отутюжить, но я отказался, это займет много времени.