Виктор Тюрин - Цепной пес самодержавия

– Значит, вот как у нас в Российской империи обстоят дела.

Николай II встал, следом мы вскочили со своих мест и вытянулись, словно на параде. Обойдя стол, император остановился перед нами:

– Господа, благодарю вас всех за службу! Не скрою, что услышал от вас многое такое, что мне было неприятно слышать. Все сказанное вами, господа офицеры, будет проверено и доложено лично мне. Полковник Мартынов, вы упомянули в разговоре, что отсылали записки о рассмотрении изменений и дополнений в организации работы корпуса жандармов. Вы не смогли бы снова прислать мне ваши записи?

– Будет сделано, ваше императорское величество, вот только попаду я в Москву не ранее пятницы. За субботу и воскресение у меня будет время их подправить, а в понедельник с утра вышлю их вам специальным курьером.

– Больше не смею вас задерживать, господа, а вас, Сергей Александрович, на несколько минут попрошу остаться.

Как только за ними закрылась дверь, император сказал:

– О полковнике Мартынове мне доводилось слышать как о дельном, думающем офицере. Странно, но вы вчера не упомянули о его приходе.

– Извините, ваше императорское величество. Мы только вчера вечером с ним познакомились, и я понял, что он тот, кто нужен.

– Даже так? Гм. Я так понял, что он не знает ничего лишнего, кроме того, о чем говорил сегодня.

– Да, ваше императорское величество. Ему дал хорошую характеристику подполковник Пашутин. Если его записки окажутся дельными, то почему бы ему самому не воплотить их в жизнь.

– Хорошо, я подумаю об этом. Тут вот еще, какое дело. Мне сегодня довелось услышать много нелицеприятного о людях, которых я лично знаю. Я рассчитывал на них, считал своей поддержкой и опорой… – государь сделал паузу и осуждающе покачал головой. – Вы мне скажите, Сергей Александрович, вот есть хороший, обаятельный человек, его представляют вам как знатока своего дела, а будучи поставлен на высокий пост, сразу начинает взятки брать, близким людям протекции составлять и прочими мерзостями заниматься, но только не радеть за государственную службу, которую блюсти поставлен. Как такое может быть?

– Приятность в общении и обаяние отнюдь не профессиональные качества. К тому же они нередко служат маской подлеца.

– Хм! Зло, но верно. Теперь о вашей поездке. Татищев предупрежден и завтра вечером ждет вас у себя дома. На этом все, Сергей Александрович.

Вильгельм, несмотря на свои физические недостатки, доставшиеся ему с рождения, со временем сумел найти в себе силы их победить. Поверив в свои силы и окруженный придворными льстецами, которые нашептывали о его непогрешимости, как божьего избранника, император, превратился в заносчивого, надменного и эгоистичного человека.

Вскоре эти черты характера переродились во внутреннюю убежденность, что Бог для достижения своих высших целей избрал германский народ, а сам Вильгельм является проводником Божьей воли и ни перед кем кроме Создателя за свои действия не отвечает. Он верил в свое предназначение до тех пор, пока в его жизни не появился русский провидец со своими предсказаниями, что дало ему основание сомневаться в том, что именно он Божий избранник. Первое, что он почувствовал, когда прочитал присланное две недели тому назад письмо, лежавшее перед ним на столе, было почти забытым с детства ощущением беспомощности. В одно мгновение он потерял свободу выбора и стал марионеткой, которая оживает, лишь, когда кто-то начинает дергать за веревочки. Прошла минута, другая, третья… Император постарался погасить в себе это чувство. С трудом, но ему это удалось.

Сидевший по другую сторону стола начальник генерального штаба генерал Эрих фон Фалькенхайн, приблизительно представлял, какая буря чувств разыгралась в душе заносчивого и гордого правителя Германии. Будучи товарищем Вильгельма по детским играм, он оставался преданным ему все эти десятки лет, став одним из немногих людей, которых кайзер мог назвать своими друзьями.

– Что скажете, Эрих?

– Сведения подтвердились, ваше величество. Это может означать только одно: при дворе русского императора действительно есть… ясновидец.

– Значит, вы всему этому верите?!

– Ничего другого не остается, ваше величество. Его предсказания сбылись дважды, причем с теми подробностями, на которые он указал.

Наступило короткое молчание, которое прервал германский император. В его голосе прорывались ясно слышимые нотки раздражения.

– Что вы о нем узнали?