Д. Таевский - Краткая история славян

Здесь необходимо заметить, что принятое в российском религиоведении выделение культа Рода и рожаниц в отдельный хронологический период не может быть верным. Род, безусловно, отождествляется с главой общины, главой рода, а пара рожаниц символизируют преемственность продления рода и развития общины, и такое представление возможно лишь при наличии общего представления о высших богах. Каждый представитель пантеона имел свой аналог в структуре человеческого общества, либо отождествлял некие макрокосмические представления, такие, как повелитель грома, молний и грозы.

Как уже было сказано выше, подобные представления весьма типичны для большинства политеистических верований, не подвергавшихся внешнему воздействию. Именно этим и можно объяснить наличие аналогичных друг другу божеств у разных народов, например, Дажьбог-Осирис-Аполлон-Юпитер.

Дальнейшее укрупнение общин и племен, связанное с формированием единого государства, потребовало соответствующего пересмотра и воззрений на пантеон божеств. Политеистический славянский пантеон предполагал формальное равенство основных божеств, и глава пантеона был лишь первым среди равных – что не могло не находить соответствующих аналогий в обществе. Процесс же создания единого государства, требовавший жесткой и единоличной власти, не мог оставить подобный демократизм без изменений. Переход от общинной формы общества к государственной в принципе не мог обойтись без монотеизма, и общество в этом процессе могло пойти по одному из двух путей: либо переосмыслению пантеона божеств и установлению жесткой иерархии с главенством одного бога, либо принятию пусть чужой, но монотеистической религии.

Ситуация осложнялась тем, что, несмотря на признание могущества славянских (и не только) богов, взаимоотношения между богами и людьми в политеизме достаточно родственные и даже панибратские – так, практически все политеистические религии признают возможность общения с богами, брака между богами и людьми, перехода человека в статус божества. Монопольная же власть, отрицавшая принципы демократических выборов, вынуждена была опираться на мистические обоснования своей законности, то есть, в пределе, на божественное происхождение этой власти. Политеистические божества для этой цели не подходили никаким образом: бог, провозглашающий божественность земной власти, должен был быть максимально отстранен от человеческого мира, чужд ему и даже непонятен.

Вряд ли правители, принимавшие христианство или ислам, отдавали себе отчет в теоретической правильности своих поступков; однако, их действия приводили, в конечном счете, к желаемым результатам, что не могло не усиливать тенденции распространения монотеистических религий.

История развития основных религий мира свидетельствует о спонтанной тенденции в отчуждении верховного божества от человеческого мира: в буддизме божества – суть существа человеческого мира, отличающиеся от людей лишь некоторыми раскрывшимися, но латентно присущими и людям, качествами; в христианстве бог гораздо более отдален от человека, хотя все еще может общаться с ним напрямую; в исламе же бог – нечто непостижимое, постижимым является, с некоторой условностью, лишь посланник бога на земле.

Таким образом, развитие общества повышает уровень абстрагированности бога от человека; протестантизм не просто разрушил прежнюю религиозную систему, он создал новый уровень отстраненности от бога, порожденный кризисом средневекового общества. Протестантизм предвосхитил появление демократических институтов нового времени; в мире всеобщего избирательного права уровень абстракции бога должен быть максимален, бог превращен в иерархию правил и условностей, а его пророком на земле является каждый, исполняющий эти правила.

Проводя аналогии славянских божеств с божествами сопредельных народов, следует понимать, что к моменту христианизации, то есть в апогее развития славянского политеизма, уровень культурного развития славянского общества значительно отставал от уровня развития политеизма Скандинавии, Германии и тем более – античных стран. По мнению ряда исследователей, славяне не успели дойти до развитой системы высших божеств, которая к моменту христианизации лишь начала формироваться.

Период христианизации славян растянулся на весьма продолжительный период, вследствие различий для разных славянских сообществ в контактах с другими народами. Естественно, что территории, вошедшие в регион политических интересов Византии и Рима, достаточно рано (в V – VII вв.) если не обратились в христианство, то как минимум оказались знакомы с ним, что впоследствии оказало существенную помощь в деятельности как отдельных миссионеров, так и церкви в целом. В VIII в. расширение католического (де-факто) франкского государства на восток принесло католицизм словенцам и хорватам, что впоследствии способствовало распространению христианства в Великоморавской державе.