На этом они и расстались. Утром Ахманов не поехал кататься по Нилу, а озаботился пилой. Выбрал надежную ножовку фирмы «Байер» и стал прикидывать, куда запрячет пальчик. Решил, что лучше в туфлю: если просветят рентгеном, можно сказать, что у него шесть пальцев на ноге. Что здесь такого! Бывают же шестипалые люди! Особенно среди писателей!
Ночью вышел он к нужнику с пилой, а мумия уже тут как тут. Только вроде бы она в смущении – мнется, головой мотает и погромыхивает костями.
– Ну, что решили? – спросил Ахманов. – Пилить или не пилить?
– Велика мудрость жрецов Птаха, и многие тайны им ведомы, – ответствовал безымянный фараон. – Нашелся один в подвале, надоумил… Пожалуй, я сам бы перенесся в Петербург, но не могу, и есть тому причина: по словам жреца, крепко я привязан к этой земле, ибо здесь мое Ка.
– Ка – чего? – Ахманов насупил брови, вспоминая, что говорил на сей счет друг-египтолог.
– Просто Ка, – отозвалась мумия. – Моя душа. Привезешь ее к себе домой, и я тотчас явлюсь следом за нею.
– Душу протащить через таможню не проблема. – Ахманов с облегчением вздохнул, отложил пилу и вытянул руку. – Давай сюда свое Ка. Доставлю в Питер в лучшем виде.
– Из рук в руки не передать, – грустно сообщила мумия. – Нужно, чтобы мое Ка в тебя вместилось и чтобы потом оно из тебя вышло. Жрец сказал: в этом риск, большой риск! Понравишься ты ему, и оно тебя не покинет… А я здесь останусь, в музейных подвалах и даже без Ка! Ужас, ужас!
– Вмещай свое Ка, не сомневайся, – молвил Ахманов. – А с тем, чтобы вышло, проблемы не будет. У нас, писателей, своя метода – не просто выйдет, а бегом побежит!
Вернулся Ахманов из Египта вместе с женой, папирусом, статуэткой Тота и безымянным Ка. Только вернулся, сразу сел строчить роман "Страж фараона" из древнеегипетской жизни, и с помощью Ка сотворил его за две недели. И тут же решил: напишу теперь книжку про русскую мафию, и будет в ней труп на каждой странице, пытки клещами и паяльной лампой, насилие над малолетними и расчлененка в полный рост. Лишь подумал он об этом, и Ка содрогнулось в страхе, ментально взвыло и ринулось вон. А как вышло оно из Ахманова, сразу застучали кости, завоняло мертвечиной, и на ковер в его кабинете свалился безымянный фараон.
Сколько потом было возни, чтобы устроить его в Эрмитаж! Сколько собрано справок, сертификатов качества и заключений экспертов! Ахманов не одолел бы этой рутины, но помог доцент. И папирус пришелся кстати – на нем составили прошение эрмитажному начальству, все в иероглифах и с именем фараоновой мумии в картуше. Доцент точно выяснил, что это мумия Джосера Двадцать Первого, сына Ра, победителя ливийцев, иудеев и кушитов. Под такой табличкой и лежит ахмановский приятель в Эрмитаже, в славном городе Питере.
А московские египтологи грызут от зависти локти.
В Монако писатель Ахманов приехал на Евроскон. Это такой конвент критиков, издателей, писателей-фантастов, а также фанатов этого жанра. Можно сказать, почти шабаш – все ходят с косыми глазками и с головой на боку, а временами пытаются взлететь с балкона или, скажем, с крыши, но без метлы. Евроскон проводят каждый год в каком-нибудь из европейских городов, и в этот раз пришел черед Монако. Славное это княжество лежит между Францией м Средиземным мором: территория – два квадратных километра, население – 32 тысячи человек, из них монегасков (то есть монакцев, подданных князя) – примерно тысяч шесть, а прочие французы да итальянцы. Если искать город Монако на карте, то будет он справа от Ниццы и слева от Монте-Карло. Кстати, Монте-Карло тоже принадлежит Монако и приносит изрядный доход. Однако ясно, что страна эта маленькая, и потому шабаш фантастов был не очень многолюдным – всего-то человек шестьсот. Из России приехал один Ахманов, да и то лишь потому, что маялся неизбывной тягой к странствиям.
В первый день открывали конвент, радовались жизни, пили и закусывали. Во второй день раздавали премии, а затем играли в рулетку и тоже пили и закусывали. На третий день, облегчив карманы в казино, просто пили (на закуску уже не хватало), а утром четвертого, последнего дня, в номер к Ахманову ворвался Ришар де Понсон-Терайль, коренной монегаск и и писатель-фантаст. Был он возбужден и красен, что Ахманов отнес за счет трехдневных возлияний.
– Мсье! – выкрикнул Ришар. – Выручайте! Молю о содействии, мсье!
– А что случилось? – спросил Ахманов, поигрывая висевшим на шее золотым свистком. – Не революция ли у вас? Не ведут ли князя на расстрел? Если так, готов предложить ему политическое убежище в России.
Читать дальше