Дмитрий Дашко - Исправленному - верить

- Ты собираешься с моей помощью убивать людей? - изумился Телятников.

- У нас как у иезуитов - все средства хороши, - засмеялся Белов. - Впрочем, если ты такой чистоплюй, я на тебя повешу всю бумажную работу. Поверь, её у нас выше крыши. Я зашиваюсь, ночами не сплю. Вот, к примеру, напиши статейку о положении на наших мануфактурах.

- А что именно написать?

- Пиши правду. Это дорогое удовольствие, но мы пока можем себе его позволить.

И Аркадий написал первую в своей жизни статью для подпольной газеты.

Олег Дементьев.

'Котовский Григорий Иванович, родился 12 июня 1881 года, в селенье Ганчешты в Бессарабии. Потомок знатного шляхетского рода, отец - заводской механик, православный, мать - русская. Мещанин. Закончил Кокорозенское сельскохозяйственное училище. Агроном. В 1907 году приговорен к 12 годам каторги за бандитизм...'

Я отложил короткую выписку о личности будущего перспективного агента. Спасибо Одинцову, с его помощью удалось получить доступ к жандармским и полицейским архивам.

Откинулся назад, задумался. Когда-то в народе была популярной стрижка 'под Котовского', то есть практически налысо. Половина мужского населения такую носила. Из старых чёрно-белых фильмов о его приключениях помню, как он лихо сбежал прямо из зала суда, стукнув лбами двух конвоиров.

Да, интересный человек, никогда бы не подумал, что увижу легендарного российского 'Робин Гуда' живьем. Но мне нужны толковые ребята для организации частной военной компании, и Котовский просто идеальный руководитель: талантливый, изобретательный, храбрый и... принципиальный. Последнее для меня очень важно. Только над принципами надо поработать, чтобы он сумел их понять и принять.

Назвать контору я решил 'Пардус', а что, хорошее словцо, универсальное - латынь и древнерусский в одном флаконе. Котовский сейчас на золотых приисках, тачки катает, что для меня скорее плюс, чем минус. Если выручу, есть реальный шанс добиться взаимопонимания и верности. В России я его не оставлю, для начала отвезу в Англию или еще куда, а там посмотрим. Понятно, что фигуру такого калибра держать надо строго, в ежовых рукавицах, но в последнее время я изменился. Оправданная жестокость перестала меня пугать.

Я выглянул в окошко, увидел станцию, людей на перроне: дам в широкополых шляпах, торговок с корзинками ('Кому пирожки с пылу с жару?! Кому пирожки?!'), неспешных железнодорожных служащих, военных, над которыми по прежнему довлеет горечь поражения в войне с японцами (как говорил Одинцов: 'В морду открыто не плюют, и то ладно'), мальчишек - продавцов газет ('Последние новости, последние новости! Государь-император изволили ...').

Паровоз выпустил пар, загудел протяжно и громко. Состав дёрнулся, вагон качнуло сначала вперёд, потом по инерции назад. Поезд тронулся и стал набирать ход.

Кто-то прыгал на перроне, размахивая руками. Я увидел стелящуюся по земле тень. Она бежала за поездом и никак не могла догнать.

Из открытых окон махали в ответ провожающим, обещали приехать при первой же оказии, передать привет Марфе Акуличне и писать, писать, писать.

Да, поезд замечательная штука, особенно, мягкий вагон, но медленно, до чего же медленно! Надо срочно добивать тему с самолетами и самому учиться на пилота. Конечно, нынешние фанерные коробочки с мотоциклетными двигателями не идут ни в какое сравнение с серебристыми лайнерами из моего будущего, но небо обладает особой притягательной силой. Стоит один раз взять в руки штурвал и всё, страсть на всю жизнь.

После знакомства с Сикорским кое-что сдвинулось с места, но времени катастрофически не хватает, как и денег. Авиационное подразделение 'Русских машин' заработало, трудясь вовсю над скоростным двухместным самолетом, который одинаково сгодится и для воздушных боев, и для перелетов (без боевой нагрузки и с дополнительными баками). Жаль, куш, полученный в первой и последней пока акции, уже почти израсходован...

Эх, как же руки чешутся поставить к стенке еще кого-нибудь из этих 'бесов' - 'ставрогиных', этих общечеловеков и либералов-любителей демократии. Пока они ко мне в руки не попали, пока не допросил с пристрастием, с огоньком, не верилось, что все так мерзко и запущенно. И ведь дело даже не в словах, а в сути, в их внутренней ненависти к России, которая им все дала, а они ей нож в спину.

- Почему? Откуда такая злоба к стране, которую принято называть Родиной? - спрашиваю я одного из них, вальяжного, толстомордого, с наеденным интеллигентским брюшком.