Игорь Мохов: Рейд БТ (СИ)

Паничкин спустился в башню. Впереди, под аркой боевого отделения, рывками двигались плечи механика-водителя. Видно было, с каким трудом он удерживает танк на дороге. Брызги грязной воды из луж, влетавшие в открытый люк механика-водителя, стекали по лицу старшины, смешиваясь со струйками пота вытекавшими из-под кожаного танкошлема. В тусклом свете лампочки подсветки приборного щитка, лицо старшины казалось облитым слюдой. Степан наклонился вперед, потряс механика за плечо и, перекрикивая гул двигателя, прокричал ему в ухо:

— Старшина, стой!

Тот, не сразу разобрав, повернул голову к лейтенанту.

— Стой, говорю!

Машина выбралась на сухое место и встала. Двигатель сбросил обороты и рокотал всеми двенадцатью цилиндрами на холостом ходу. Чад горелого масла наполнял боевое отделение танка, распространяясь из-за горячей перегородки мотоотсека.

— Нужно ехать другой дорогой, через большак, здесь не успеем во время — стараясь выглядеть уверенно, произнес Степан.

— Товарищ майор приказал ехать лесом — отрицательно качнул головой Скрипчук. — На большаке могут быть немцы.

— Да я тут все дороги знаю. Сейчас свернем на проселок, через пару километров выскочим на большак, проскочим по нему полкилометра, снова свернем в лес, спустимся с Зайцевой горы, а там и Ивантеево рядом. Большак здесь лесом идет, никто нас и не увидит. А иначе и до утра не доберёмся.

В открытый люк механика-водителя, снаружи, просунулась голова сержанта Галимзянова, водителя ЗиСа:

— Товарищ лейтенант, что случилось, почему встали?

— Как машина, товарищ сержант? — ответил вопросом на вопрос Степан.

— Греется сильно, товарищ лейтенант. И бензин быстро кончается.

Обычно всегда франтовато выглядевший Галимзянов, в насквозь промокшей гимнастерке, сильно походил на мокрого воробья. Татарин из Горького, он прославился в бригаде тем, что, казалось бы, мог сутками не вылезать из-за руля своего "ТЗ-35", но видно и его силы имели предел.

— А ведь сейчас стемнеет и скорость ещё больше упадет — сказал Степан.

Видимо, подобные мысли посещали и старшину Скрипчука, потому что он не возразил ничего.

Иногда события развиваются, как у человека прыгнувшего с самолета: вот только что ты стоял у открытого люка, а вот, через долю мгновения, ты уже в воздухе, и никакая сила не может перенести тебя назад, на вибрирующий в такт вращению воздушных винтов, настил. И остается только путь вперед, к земле. Вот, только, не всегда в жизни оказывается за спиной спасительный ранец парашюта.

Когда, с небольшого холма возле дороги, запульсировало пламя пулеметных выстрелов, лейтенант успел только крикнуть:

— Немцы, б… Жми!

Невесть откуда взявшийся на малоезженом большаке немецкий передовой дозор грамотно закрыл путь, перечеркнув длинными очередями дорогу, по которой двигалась маленькая колонна.

На самом деле появление русских не было для немцев такой уж неожиданностью. Отправленные своим начальством для разведки маршрута выдвижения своей дивизии, немецкие мотоциклисты стояли в кустах у перекрестка большака, решая двигаться ли дальше или вернуться к своим с докладом. Рев двигателей был услышан задолго до появления машин и командир передовой группы приказал своим солдатам занять позиции слева от дороги. Если двигающаяся колонна русских (а своих здесь быть не могло) была большой и прикрывалась серьёзной охраной, то её следовало пропустить, с тем чтобы доложить в дальнейшем командованию. Если же колонна не имела защиты, то огонь двух MG-34 мог принести серьезный ущерб, двигающейся по узкой дороге колонне. Ну и, в качестве дополнительного козыря, на опушке встал бронеавтомобиль Хорьх с 20-мм пушкой в башне. Всё было спланировано грамотно, но в немецкие расчеты вмешались случайности, неизбежные на войне.

Когда стало ясно, что колонну возглавляет танк, командир дозора дал отмашку солдатам, приказывая пропустить русскую колонну. Силы были почти равны, и ввязываться в серьезный бой было рискованно. Была бы парочка противотанковых пушек, можно было бы проучить русских, а так — главной задачей дозора оставалась разведка.

Степан высунулся из башенного люка почти по пояс, стараясь рассмотреть среди деревьев съезд на грунтовую дорогу, идущую вниз по склону Зайцевой горы. Пропустить его было нельзя, другой короткой дороги тут не было. Эта дорога не часто использовалась местными жителями из-за неудобства езды по крутому спуску. Но сейчас другого выхода не было. Когда впереди показался темный прогал на фоне опушки, лейтенант облегченно выдохнул и "провалился" в башенный люк — следовало развернуть башню стволом назад, чтобы не повредить пушку при ударе о ствол какого-нибудь дерева.