Abigail Blanche - Убить Тома Круза

По мнению Ван Хоха, заказчик был, конечно, состоятельным, но весьма странным малым. В начале весны, когда работа над триптихом по мотивам древнегерманской мифологии была в самом разгаре, он через своего агента, а тот через Гомиша, передал Ван Хоху - для большего вдохновения что ли? - DVD с новым фильмом "Операция "Валькирия" и пару книг на английском, посвященных какому-то религиозно-философскому учению под названием "Саентология". Ван Хох не любил читать по-английски, и потому книги выбросил, а вот фильм решил посмотреть, тем более что речь в нем шла о событиях, непосредственным участником которых был он сам.

Фильм ему не понравился, и вовсе не оттого, что он не любил Тома Круза. Неожиданно для самого себя Ван Хох отметил, что Круз совсем неплохо справился с ролью полковника Штауффенберга, по крайней мере, тирад о свободе и демократии не произносил, об убиенных евреях не печалился, а все больше переживал о том, что случится с Германией, когда война будет проиграна. Короче, вел себя как обычный недальновидный аристократ, выходец из прусских милитаристских кругов, тосковавших по кайзеровским временам, - и бог бы с ним, с покойником. Но Ван Хох искренне недоумевал, почему все верховное руководство Рейха в фильме изображали какие-то статисты. "Неужели в Голливуде не нашлось денег, чтобы найти актера хоть немного похожего на Гитлера?" - раздраженно раздумывал он после просмотра. - "Ну да ладно, спасибо и на том, что изобразили не бесноватым, как обычно, а просто уставшим от жизни меланхоликом".

После обеда Ван Хох отправился подремать на террасу - и только начал проваливаться в сладкие сытые грезы, как его вернул к действительности телефонный звонок. Это был Гомиш, он сообщал, что агент таинственного заказчика триптиха прилетел в Бразилию и интересовался, как шла работа. Он намеревался посетить мастерскую художника, и Тьягу дал ему адрес. Гомиш виделся с агентом вчера, и поскольку тот выказывал горячее желание увидеть самого маэстро, предполагал, что он уже находился на пути к фазенде художника.

- А что же ты мне вчера не позвонил, Тьягу? - недовольно проворчал Ван Хох.

- Да заработался я, понимаете, - принялся оправдываться галерейщик, - забыл совсем вас предупредить. Но вы не переживайте, пока они из Сан-Паулу до вашего городка доберутся, пока в полях еще поплутают, несколько дней пройдет...

Последние слова Гомиша Ван Хох не расслышал - старый слуга Жуан пришел сообщить, что его дожидаются посетители по поводу заказа. Ван Хох прервал разговор с галерейщиком на середине фразы, выругался про себя по поводу несносных манер современных дельцов от искусства, медленно поднялся с шезлонга и неспешно направился в гостиную.

Посетители ему сразу не понравились. Их было трое - собственно агент и два мордоворота, которые, без всякого сомнения, являлись его охранниками, хотя и были отрекомендованы как помощники. Все трое были американцами. И если почти не тронутые печатью интеллекта лица здоровяков-"помощников" не вызвали у Ван Хоха ничего, кроме легкого презрения, сам агент изрядно его обеспокоил.

За свою долгую творческую жизнь Ван Хох перевидал столько агентов, что мог бы выпустить их подробную классификацию, вот только его американский гость не вписывался ни в одну из ее потенциальных категорий. Слегка за сорок, почти без седины в темных волосах, одет дорого, но неброско и совсем не по-богемному, держится с достоинством и даже некой отстраненностью, за которой, похоже, привык прятать врожденное высокомерие, но при этом отчего-то нервничает...

Ван Хох всегда чувствовал, когда ему врали, когда против него что-то замышляли и когда его боялись, и в разговоре с агентом он безошибочно почувствовал и первое, и второе, и даже третье - хотя с чего бы, казалось, американскому дилеру бояться старого бразильского художника? Об этом он и спросил американца напрямую, когда они прошли в мастерскую, чтобы посмотреть, как продвигается работа над "Валькириями".

- Я не боюсь старого бразильского художника, - уклончиво отвечал тот, - я боюсь его вздорного нрава, который может испортить нашу сделку.

- Разве вы не обсудили все ее детали с моим представителем в Сан-Паулу? - недовольно проворчал Ван Хох. - Контракт подписан, триптих почти готов. Как я могу еще что-то испортить?

- Речь идет не о заказе на "Валькирий", - агент неуютно себя чувствовал под проницательным взглядом старого художника. Он отвел взгляд, бесцельно пошарил глазами по расставленным вдоль стен мастерской холстам, еще раз быстро взглянул на Ван Хоха и пустился в описание того, что он назвал "сделкой".