Виктор Зайцев: Случайный многожёнец

Яма у Алексея была размером с однокомнатную квартиру. Глубиной более трёх метров, размерами пять на шесть метров, забетонированные стены, пол из обломков кирпича. Белов с гордостью вспомнил, как они с Алексеем и Сергеем втроём копали эту яму в голодные девяностые годы. Как перекрывали сверху и бетонировали перекрытия армированным железобетоном. Как ругали Лёху за жадность в размерах ямы, как ворчали, размешивая раствор для бетонирования стен. Да, тогда мы были молодые, и здоровья было немеряно, подумал Белов. Зато сейчас яма получилась мечтой куркуля. В отделении для картошки оставалось вёдер двадцать, если не больше жёлтой "голландки" и красной "американки". Белов пошёл вдоль стен - репа, редька, свёкла, топинамбур, георгины, капустные кочаны, корни хрена, зимние сорта яблок. На полках литровые и трёхлитровые банки с соленьями и консервами - грибы солёные, помидоры, огурцы, варенье (в основном малиновое), икра кабачковая, салаты, хреново-помидорная приправа и многое другое. Освободив один угол, Белов прикинул, что здесь можно выкопать небольшую яму с перспективой оборудования маленького ледничка-снежничка до зимы. Не откладывая дела в долгий ящик, Белов разобрал кирпичную кладку на полу и выкопал окопчик по грудь глубиной. Причём было заметно, где глинистая земля, захваченная с "родины" заканчивается и начинается песчаная. Странно, подумал Белов, если координаты дома совпадают, то грунт должен быть везде одинаковый. Видимо, есть погрешность в координатах переброса или характеристиках здешнего мира. Землю Белов накидал на потолочные перекрытия ямы, благо между ними и полом было около метра пустого пространства. Выкопанную яму Белов сразу облицевал осколками кирпича, а крышку сверху обшил толстым слоем пенопласта для теплозащиты. Ну вот, всё готово для приёма снега. Пока копал яму, Белов несколько раз менял мясо в коптильне, и к вечеру всё было закончено. Мясо прокоптилось полностью, а ледничок был готов. Копчёности Белов пока развесил в доме, поужинал и лёг спать. Несмотря на нервотрёпку этого дня, уснул Белов моментально.

Третье утро началось уже почти привычно. С одной разницей - в это утро Белов начал оберегаться. Первым делом проверил все запоры, взял карабин и осторожно огляделся из окон. Затем, также не спеша, и тихо с чердака оглядел всё вокруг дома. Чьих-либо следов заметно не было. Коптильня была на месте, не опрокинута и не сдвинута. Что-что, а расположение предметов Белов с детства запоминал очень хорошо, не хуже Штирлица. И мог по истечении нескольких дней подробно описать расположение мебели и мелких вещей в гостях или количество и марки автомобилей возле дома, даже мелкие предметы на столе Белов запоминал с точностью расположения до сантиметра. Доведённая до автоматизма привычка позволяла Белову моментально замечать передвинутые или исчезнувшие предметы. Поэтому Белов после осмотра твёрдо был уверен, что всё вокруг дома не тронуто.

После завтрака, где Белов не спеша, уничтожил остатки котлет и последнюю горбушку хлеба, пришлось заняться делами в пределах дома и "двора". Белов не упускал возможности возврата домой. Но твёрдо решил, что это будет последний день ожидания. Самым важным делом в доме и возле него было обеспечить безопасность. Хотя бы от хищников. Обороняться от людей Белову подспудно не хотелось, тем более, что условия обороны от сколь-нибудь многочисленного и вооружённого противника были почти безнадёжные. Сосны стояли рядом с домом, видимости никакой, в дом можно забраться через любое из окон. Весь день Белов занимался укреплением жилища. Для начала были усилены ставни на окнах первого этажа и продублированы железными трубами изнутри дома. Потом Белов добавил на все двери дополнительные запоры, а основное время ушло на ставни второго этажа. Их Белов сделал распахивающимися с запорами изнутри. Благо окна открывались вовнутрь, а в чулане нашлось достаточное количество старых, ещё кованых петель. Среди полезных находок в тот день Белова обрадовал чугунный утюг с чердака и практически новенький самогонный аппарат, спрятанный там же ещё во времена Горбачёва. Ставни вышли достаточно крепкими, хотя и неказистыми, часть досок были неструганы, зато толщиной не менее 40 миллиметров. Да ещё установил их Белов так, что между ставнями и стёклами окон было более 30 сантиметров пространства, пригодного для дополнительной защиты. Последние петли Белов навешивал уже в сумерках, поэтому ужинал в темноте. Для подсветки пришлось покрутить ручку фонаря-генератора.