Кирилл Еськов: Дежавю

Зомби исправно плюнул в альва ледяным «могильным огнем» (пары-тройки таких плевков вполне хватает, чтобы заживо высушить человека до состояния мумии), но голубоватые сполохи лишь бессильно скользнули по груди и плечам Итурбэ, причинив тому не больше вреда, чем колючий снежный вихрь — каменной статуе. Вороненый меч альва меж тем рассек тело зомби едва ли не надвое, а из раны повалили струи вонючего пара, будто мертвяк вскипал внутри собственной шкуры — это сработало нанесенное на поверхность клинка масло клириков. Экстра-фехтовальщик, не разбазаривая драгоценных мгновений, стремительным пируэтом ушел навстречу следующему противнику (первого, потерявшего боеспособность, уж как-нибудь там добьет напарник), и было ясно уже, что альв вполне успеет зарубить второго и третьего зомби поодиночке, прежде, чем те сумеют прийти на помощь друг дружке… И вот в этот-то самый миг, когда схватка уже казалась выигранной, Айвена как громом поразило осознание допущенной им фатальной ошибки: в той шахматной партии, что разыгрывал сейчас неведомый противник, им никак нельзя было принимать эту «жертву пешки» — азартно, со всей дури, крошить никчемную троицу безмозглых кукол-марионеток.

Потому что едва лишь наложив на Итурбэ свое заклятие «драконьей чешуи», он безошибочно ощутил, как стерегущее залу магическое поле дрогнуло и радостно затрепетало, будто щупальца актинии, в которые сослепу влетела глупая рыбешка; похоже, он позволил неведомому врагу «снять отпечаток» со своего заклинания, подарив тому такую фору, что — мало не покажется… И точно: вот теперь, похоже, все пошло всерьез… да, это Багровая лига…

— Итэ!! Сзади — ведьма! Доставай е е , а ржавые — мои!

Так — нельзя; нельзя подставлять бойца под магический удар («драконья чешуя» против серьезного заклятья не защита; ведьмы — это его, Айвенов, хлеб — и весьма дрянной хлеб: когда с песком, а когда и с отравой…), но сейчас выбирать не из чего: любое его наступательное заклинание тотчас вернут назад простеньким «зеркалом» — оно доступно не только ведьмам, но даже и такой магической шантрапе, как русалки. Шансы их, впрочем, пока не безнадежны: альв, пребывающий в состоянии «солнечного зайчика», вполне способен догнать ведьму и устроить «игру в салочки» — навязать той контактный бой, не давая колдовать с дистанции.

Ведьма — обнаженная девушка потрясающей красоты (интересно, какова она на самом деле: в истинном своем облике — после смерти, когда распадаются чары — ведьмы обычно смотрятся крайне непрезентабельно…) — уже кружилась в сумасшедшем танце; шарф из тончайшего ярко-алого шелка создавал вокруг ее тела полупрозрачный огненный ореол. Когда Итурбэ настиг танцовщицу, та звонко хлопнула в ладоши, и на месте одной девушки разом возникли трое — тут же кинувшихся наутек каждая в свою сторону: заклятие «близнецы».

— Левая!! — успел подсказать товарищу Айвен, чудом увернувшись при этом от сгустка «могильного огня», выпущенного в него одним из зомби; те были уже совсем рядом (ах, как скверно — ничего уже не наколдуешь, одна надежда на посох!), а из темноты возникли еще двое, отрезая возможные пути к отступлению… Он крутанулся на месте, веером рассыпая удары (теперь одно лишь чудо позволит ему продержаться до подхода напарника — пока еще тот разделается с ведьмой…) — и вдруг все мышцы его тела свело болезненной тягучей судорогой, как порою сводит ногу: отвлекшись на ерунду, пропустил настоящий магический удар…

Как ни странно, сознание его не оставило, и теперь он оцепенело наблюдал, как серый балахон одного из «ржавых зомби» разлезается тающими в воздухе клочьями, открывая до поры таившуюся под ним ведьму; про такую маскировку — забить з а пах еще более мерзкой вонью — ему слыхать не доводилось (неудивительно: те, кто на этот фокус попались, надо думать, никому ничего уже не расскажут)… Он дернулся было из последних сил, думая спасти хотя бы Итурбэ, но поздно: ведьма уже обернулась туда, где альв по пятам преследовал мечущийся во мраке алый лоскут (теперь-то ясно, что это была лишь уловка «птицы с подбитым крылом»), и, вскинув ладони, прокричала мощнейшее парализующее заклинание.

…Он уже не видел ничего из случившегося потом: ни того, как ведьма-танцовщица приблизилась к беспомощному в своей неподвижности альву и деловито задушила того своим шелковым шарфом, ни тонкого, отсвечивающего лунным блеском стилета в руке второй ведьмы.