Наташа Шторм: Убить зверя

Смеркалось, когда мы подъехали к отелю. Я бросила взгляд на бунгало номер 007, в котором прожила на острове несколько дней. На деревянном настиле я заметила одинокую фигуру. Ветер трепал белоснежную рубашку и длинные чёрные волосы мужчины.

— Петрович! Я скоро.

— Иди, детка. Надеюсь, что до утра мы с тобой не увидимся.

Первые несколько метров и пробежала, а потом замедлила шаг и совсем остановилась.

Мужчина сидел ко мне спиной на гладких досках, думая о своём, направив взгляд в сторону горизонта. Моё сердце колотилось с бешеной скоростью, дыхание стало частым и поверхностным. Мне хватило сил только прошептать:

— Матвей! Я вернулась!

Пантера оглянулся и мгновение смотрел на меня, будто не веря собственным глазам, а потом вскочил на ноги и бросился ко мне навстречу. Я любовалась нереальной грацией огромной кошки, ласковой, но смертельно опасной. Ещё минута, и я оказалась на руках гиганта. Матвей кружил меня, прижимая к себе, а я смеялась и плакала одновременно.

— Никуда больше не отпущу. Слышишь? ― открыв дверь бунгало ногой, он бросил меня на кровать.

— А я и не уйду, а, если прогонишь, выкуплю вторую половину острова, буду на нервы действовать лет семьдесят.

Я потянулась к нему, но мой мужчина провёл рукой по лицу и завыл.

— Янка! Прости, я не могу. ― Он отошёл к окну.

Опять двадцать пять. Боже! Как мне надоели его душевные терзания! Мне тоже пришлось слезть с кровати. Обняв самого прекрасного хищника за талию, я прижалась к его спине.

— Котик, спрячь свои коготки и расслабься. Я не боюсь твоего Зверя, твоей силы и агрессии. Я люблю тебя. Я принимаю тебя таким, какой ты есть.

— Но вдруг когда-нибудь я сделаю тебе больно?

— Тогда я убью Зверя. И ты станешь ласковым, пушистым и домашним.

Матвей расслабился и, сев на циновки, прижался к моим коленям.

— Мне кажется, ты убила его в нашу первую встречу, там, на набережной. Когда я смотрю на тебя, меня просто переполняет нежность. Ты правда хочешь остаться?

Я кивнула, стягивая с себя майку вместе с бюстгальтером.

— Отец пообещал перевести меня на заочное. Буду летать в Москву два раза в год, на сессии, общаться с людьми, развлекаться.

Пантера хищно уставился на мою грудь и облизал пересохшие губы.

— Я тебе поразвлекаюсь! Вместе летать будем.

— Как скажешь.

Стянув шорты и трусы, я так и осталась стоять перед ним, абсолютно не стесняясь своей наготы.

— Детка, ты так прекрасна, у меня просто слов нет.

Он уткнулся в мой живот, покусывая чувствительную кожу. Нет, мне не хотелось ласки, по крайней мере, сегодня. Я хотела страсти, ярости, огня. Опустившись на колени, я зарычала, выпуская своего Зверя на свободу, и впилась в губы мужчины долгим поцелуем. Руки Матвея беспорядочно блуждали по моему телу, пока я торопливо освобождала его от одежды.

Необитаемый остров, солнце, уходившее за горизонт, шум волн, любимый мужчина рядом ― вот и всё, что было нужно мне для счастья. А, когда наши тела соединились, я почувствовала, что и души слились в единый сгусток энергии, самой мощной на свете, энергии любви.

Я не могла сомкнуть глаз до самого рассвета, любуясь хищником, который тихонько мурлыкал у меня на плече. Мой! Только мой, ласковый, нежный, опасный.

― Они должны жить в Москве. По крайней мере, сейчас. ― Майя Владимировна посмотрела на мужа, требуя поддержку. ― Как Янка со всем управится?

Олег Викторович пожал плечами.

— А как все женщины управляются? Я бы на твоём месте паковал чемоданы и летел с дочей.

— Да мы и вдвоём не сможем.

— Тогда Дарью Филипповну возьмите. Дарья Филипповна, Вы как? Полетите на острова?

Старушка лихо одёрнула платье.

— А что? Я дальше Сочей никуда не летала. Вот только шляпку куплю.

Матвей сосредоточенно смотрел на дверь. Телефонный звонок вывел его из состояния ступора.

— Привет, плотоядный! Мы тут с Лёвой просто в шоке. Переплюнул, брат, принимай поздравления. Эй, чего молчишь?

Матвей откашлялся.

— Сам в шоке. Ладно, выносят. Созвонимся.

Поправив букет, мужчина кинулся вверх по ступеням и замер. На пороге роддома стояла счастливая Янка, а улыбающиеся медсёстры держали на руках трёх новорожденных.

— Чего стоишь, как истукан? ― Олег Викторович толкнул зятя в спину. ― Иди, забирай сыновей.

Пантера сгрёб малышей и почувствовал, как его сердце затопила нереальная нежность. Зверь махнул хвостом и исчез навсегда.