Андрей Бондаренко: Северная война

— Иначе говоря, генерал, вы не намерены сдаваться? — уточнил Егор.

— Как можно? — искренне возмутился Ерик Шлиппенбах. — Рыцарские законы запрещают капитулировать перед неприятелем без жаркой схватки! Умереть в жестоком бою — вот высшая честь для настоящего солдата!

— Александр Данилович, — громко зашептал за его спиной Шереметьев. — Пусть сначала они сдадут крепость, а потом уже и следуют куда хотят — вместе со своими знаменами, бабами и ребятишками.

— Да, господин генерал-губернатор, не стоит потакать шведу! — поддержал Шереметьева Апраксин. — Либо пусть сдаются, либо пусть все вместе и умирают…

— Цыц! — почти не разжимая губ, выдохнул Егор и громко спросил у Шлиппенбаха: — Куда вы намереваетесь высадить ваших женщин и детей?

— Доставим на гребных шлюпках к северному берегу невского истока, снабдив продовольственными припасами. Дальше они двинутся пешком на север, к Кексгольму. Погода нынче стоит теплая, без дождей, думаю, за неделю дойдут.

— Так не пойдет, господин Шлиппенбах! — жестко заявил Егор, после короткой и напряженной паузы добавил: — Фрегат «Луиза», ранее он назывался «Гедан», подойдет прямо к крепостному причалу, заберет всех женщин и детей, доставит их в Кексгольм. [35] Во время настоящего штурма Нотебурга в 1702 году русские отказали шведам в просьбе выпустить из крепости женщин и детей до начала штурма. Такое решение, генерал, вас устроит? Раненых, извините, принять на борт не сможем. В этом случае меня точно поймут насквозь неправильно…

Ерик Шлиппенбах торжественно опустился на одно колено и пафосно произнес:

— О вашем благородном поступке, сэр Александэр, скоро узнает вся Швеция! Теперь вы лично и члены вашей семьи можете рассчитывать на любую разумную помощь со стороны шведского дворянства…

Когда комендант Нотебурга неуклюже перелезал через борт своей шлюпки, Егор медленно обернулся, откровенно насмешливо посмотрел на хмурые и недовольные лица Шереметьева и Апраксина, криво усмехнувшись, объяснил причины своей невиданной доброты: — Помните, лапотники, что сказал Петр Алексеевич, когда отменил казнь стрельцов на Красной площади — несколько лет назад? А сказал он, любезные мои, следующее: «Негоже, что нас, русских, Европа до сих пор считает за варваров кровожадных!» Так-то оно, господа генералы!

«А во-вторых, свершив доброе дело в отношении противника, можно и от этого противника, в случае необходимости, ожидать в ответ аналогичное действие, — скрупулезно отметил внутренний голос. — Тем более что мудрый Яков Брюс предсказал тебе, братец, скорый путь на запад… Правда, почему-то к землям восточным…»

Тем же вечером фрегат «Луиза», забрав на свой борт оговоренных пассажиров, незамедлительно отплыл на Кексгольм.

— Завтра на рассвете идем на решительный штурм! — объявил Егор. — Нечего время терять попусту! Да и зажигательные бомбы уже заканчиваются… Фрол Иванов! Незамедлительно переправиться на правый берег и известить генерал-майора Соколова о времени начала решительных действий! Вот, вручишь ему мой письменный приказ! — протянул запечатанный темно-коричневый конверт.

Всю ночь накануне штурма безостановочно палили орудия, пожары в Нотебурге разгорелись с новой силой, Нева и Ладожское озеро были ярко освещены в разные стороны на много верст… Примерно за полчаса до рассвета пушечная канонада послушно стихла, на южном и северном берегах громко и угрожающе забили барабаны.

— Дать залп «потешными огнями»! — приказал Егор. — С Богом, ребятушки, вперед!

В подзорную трубу было прекрасно видно, как в отблесках сильного пожара и розовой зари от берега отчаливают многочисленные лодки, шлюпки, каторги, струги и разномастные плоты, заполненные русскими солдатами. Все его «молодые гвардейцы», включая даже денщика Ваньку Ухова, также принимали участие в этом жарком деле. Навалились дружно, уговорили — совместными усилиями. Впрочем, Егор сопротивлялся совсем и несильно: реальный боевой опыт, он воистину бесценен — для возмужания юнцов неопытных, зеленых…

Разномастные плавсредства синхронно устремились — с севера и с юга — к восточной стене крепости, где в двух местах наблюдались серьезные проломы. Шведы встретили нападавших густым пушечным и ружейным огнем, восточная часть острова через десять — двенадцать минут скрылась в густом пороховом дыму. Рыбацкие лодки и быстроходные струги первыми достигли островного берега и тут же скрылись в клубах дыма, неуклюжие каторги и плоты заметно отставали.