Валерий Белоусов: Попаданец в пенснэ

Военный и профсоюзный билет.

Удостоверения личности - МВД и КГБ. Подлинные. У нас тут станция метро 'Ждановская'- конечная. А не надо было напиваться до скотского состояния...

Сберегательная книжка на предъявителя.

Аккредитивы.

Наличные деньги- советские рубли, эх, обесцениваются прямо на глазах, так и я тут долларов северо-американских наменял, ничего?

Драгметаллы- слитки по пятьдесят, двести и пятьсот граммов, 'шоколадки'...

Монеты царской чеканки.

Теперь одежда... я тут гардеробчик обновлял раз в пять лет... ничего? Всё тут по заказанному размерчику, ботиночки, рубашечка... мда, исхудали Вы... ничего, у меня тут машинка- враз подгоню...

Тут- запасы продуктов, всякое разное - НР, компас, бинокль Б-8, МСЛ, рюкзак, фляга, 'Вальтер' ППК, ещё 'Вальтер', АПС, ещё АПС... а как же? Но это в другой закладке... там у меня и СВД есть, и АК-47...слушаюсь.

Спецхранение? В полном порядке. Можно хернуть ипритом... есть отставить. А можно тогда хернуть люизитом? Эх... есть отставить...

А вот- папочка... я сюда вырезки клеил, каждый год. по месяцам...потому как инструкция!'

19 августа 1991 года. Москва. Кузьминский лесопарк. Конный двор. Девять часов двадцать пять минут.

'Спецкомитет?'

'Ликвидирован'

'Управление Советской собственностью за границей?'

'Ликвидировано'

'Госконтроль?'

'Ликвидирован'

'Госрезерв?'

'Ликвидирован'

'Особстрой?'

'Ливидирован.'

Берия потёр виски... я задаю неправильные вопросы. Поэтому получаю неправильные ответы...

'Кто... кто-нибудь остался?'

'Никого не осталось. Никого... разве что?'

И старый оперативник - с детской надеждой на чудо- посмотрел на Лаврентия Павловича...

'Разве что...'

19 августа 1991 года. Москва. Улица Давыдковская, двор дома номер 13. Стол для доминошников. После одиннадцати часов утра.

'Ах гады, ах гады... подлецы, что делают, что делают...ведь это же провокация! Что, Мишка? Да небось, сам всё и затеял, выхухоль пятнистая...'

'Дядь Боря, ты смотри...'

'Всю жизнь смотрел! И сейчас не ослеп. Такси, что ли? Так я его сразу срисовал... небось! Это не оперативная, вряд ли за мной ... да и кому я, старый, нужен?!'

Пенсионер Борис Иванович Краснопевцев, генерал-лейтенант в отставке,уроженец есенинских Спасс-Клёпиков, когда-то окончивший в них же техникум связи, когда - то возглавлял самую тихую и незаметную службу из личных спецслужб Сталина...

Книжная экспедиция при ЦК КПСС.

Книжки доставляли по списку рассылки...

И ещё руководили надёжно спрятанной в мирнейшем Министерстве Связи Управлением фельдегерской службы...

Во время ядерной войны эта служба должна была доставлять пакеты... только и всего. Во что бы то ни стало...

Поэтому брали в неё очень своеобразных людей- отмороженных на всю голову- способных ради дела пройти через эпицентр ядерного взрыва :'Ничого не шкода, ни коня , ни рода. Только б дотягнуться, а на смерть начхать...'

Но... поскольку ядерной войны не случилось... нашлось у них и в мирное время занятие.

Представьте- берёт человек титановый чемоданчик, в нём- миллион не наших денег. В кармане у человека- шесть паспортов... и едет этот человек, для того чтобы передать деньги для диктатуры - хотелось бы написать, пролетариата, но какой, в Центрально-Африканской Империи пролетариат?- для диктатуры людоеда Бокассы... самого натурального людожора. Любил он своих политических противников, особенно на ужин...

Так вот.

Изменяли сплошь и рядом сынки номенклатурщиков из КГБ.

Уходили к врагу сотрудники ГРУ.

Но никогда- работники Особой Экспедиции не теряли свой груз. Умирали- да. Часто. Но не предавали- никогда...

19 августа 1991 года. Москва. Место, которого нет. Может быть, ещё нет. Может быть, уже нет. Сильно после Одиннадцати часов утра.

'Взщиии!'- завизжав ребордами колёс, красная, с белой полосой по бортам, автомотриса АМ2 (бортовой номер 81-730.01) , чуть кренясь, входила в поворот...

Сильные прожектора напрасно бросали свои ослепительные белые клинки - они бессильно рассеивались в набегавшем , кажущимся бесконечным чёрном пространстве...

Только лишь бежал навстречу частокол прорезанных посредине ирригационной канавкой крепко просмолённых шпал, заподлицо утопленных в серо-бетонном полу, только на миг появлялись, и тут же исчезали во мраке тяжкие чугунные тюбинги, сковавшие свод и стены, только бесконечной чередой бежали по стенам чёрные пучки бронированного кабеля...(Примечание автора. Побывать в этом месте, которого в описываемое время быть просто не могло, сегодня может любой пассажир московского метро- если сядет на поезд до станции 'Парк Победы'- часть пути поезд использует тот самый, глубокий тоннель).