Артём Рыбаков - Игрушки 2

«Набор «Чик-чик»» — такое прозвище дали в команде походному хирургическому набору, что Док возил с собой. Правда, из-за специфики своих будней, ну, и по приколу, Серёга напихал туда довольно много чисто стоматологических инструментов, коими пугал иногда людей несведущих. Помню, на одной из игр он долго стращал «пленного», потрясая мундштуком для проведения искусственного дыхания «рот-в-рот» и сопровождая свои пляски следующим текстом: «Это — Г-образная анальная трубка для введения в прямую кишку кипятка или горячего чая, как минимум с пятнадцатью кусочками сахара!»

— Там видно будет, — ушёл от прямого ответа Саша, — Ты сегодня ни в каких допросах участия принимать не будешь. Хватит! Иди, Ваню смени. Считай это тебе наряд в караул за невыдержанность.

— Есть! Разрешите выполнять? — я встал.

— Разрешаю. Идите, товарищ старший лейтенант!

-

-

Было уже около трёх пополудни, когда я, проверяя секрет у дороги, услышал в наушнике:

— Бродяга — «Котам», приём!

— Арт в канале, — радостно ответил я.

— Здесь Бродяга, идём по нитке от того места, где раки зимуют, проехали путь к свободе.

Я понял, что ничего не понял. Буркнув:

— Подожди, с БэБэ свяжусь, — и стал вызывать командира.

Надо сказать, что на нашем внутреннем жаргоне «БэБэ» — это сокращение от «Биг Босс», то есть командир.

— Фермер, ответь Арту! Фермер, ответь Арту! — и так раз двадцать.

«Дозваниваться» до Саши пришлось минут пять, не меньше. Наконец он ответил:

— В канале! Что стряслось?

— Старый на связь вышел, но я ничего не понял. Они сейчас в зоне досягаемости.

И я услышал вопрос Фермера, обращённый к Бродяге:

— Вы где?

Бродяга повторил свою белиберду.

— Обожди, в бумажках посмотрю…

После минутного молчания в наушнике раздалось:

— Твою мать! Вы что раньше на связь выйти не могли? Вы поворот проехали!

— Извини. Тут, вообще-то, кругом немцы, так что по рации особенно не поболтаешь…

— Черт с этим! Вы давно Свободу проехали?

— Да с километр уже… — протянул Бродяга.

— Значит так… Километра через четыре, сразу после леска будет поворот на пять часов по основной сетке. Тропинка узкая, будьте внимательны, не пропустите… Ещё пара шагов по ней и пересечётесь с другой. По этой один шаг направо. В кустах вас встретят. Как понял?

— Понял хорошо. На подлёте свистну. Отбой.

После этого содержательного разговора я поднял двух бойцов, лежавших в секрете, и мы выдвинулись поближе к дороге. Выбрав позицию метрах в двадцати, мы залегли.

Примерно через полчаса Бродяга вышел на связь и сообщил, что он въехал в лес. По моим прикидкам их мотоцикл должен был поравняться с нами минут через десять-пятнадцать. Контрольное время уже давно вышло, когда я увидел ползущий по дороге грузовик. В лёгкой панике я нажал тангенту и спросил:

— Бродяга, здесь Арт! Бундеса на грузовике мимо вас не проезжали? И где вы, черт возьми?

— Спокойно Тоха. Это мы. Сейчас остановимся, — и со смешком добавил бессмертную фразу из старого фильма. — Махнулись не глядя!

Блин! Сашины заходы меня когда-нибудь до инфаркта доведут! Если немцы, раньше не угрохают, конечно… Ну что, скажите, пожалуйста, мешало ему сообщить, что они не на трёх колесах теперь, а на четырёх, а? А то ведь могли и гранату под колёса получить!

Примерно в таком духе я и высказался, когда грузовик съехал в лес, и из кабины вылезли довольные собой и жизнью мужики.

— Тсс! — приложил палец к своим губам Люк. — Ну что ты собачишься? Забыли, чесслово, забыли.

А Шура, не обращая на моё ворчание никакого внимания, уже давал ЦеУ бойцам:

— Так, вон те ветки… Да, да, еловые, взяли и бегом к дороге — следы, где мы съехали в лес, разметите. Да не халтурьте — метров на двадцать в ту сторону, откуда мы приехали, пройдитесь, — и повернулся ко мне. — Ну что ты, Тоха? Не рад нас видеть?

— Рад, — буркнул я, — оттого в два раза обиднее было бы засандалить вам гранату в машину…

— Ну, прости нас грешных… — и Шура состроил на лице жалостливую мину.

— Ладно, проехали. Как сеанс? Чего так долго? Что за колёса? — высыпал я на них порцию вопросов.

— Неплохо, но можно было и лучше… — неопределённо ответил Бродяга, а Люк саркастически хмыкнул.

— Четыре часа колупались, ну… нас и зажали. Пришлось уходить с шумом и песнями, а заодно и транспортом разжились.

— А что фрицы?

— Точно не считали, но с десяток поцарапали основательно, а четверых — так даже до крови. Ладно, давай архаровцев своих зови, а то они дорогу аж до Минска подметут. По дороге к базе подробнее расскажу.