Режин Перну: Жанна д'Арк

Орлеанский Бастард защищает город своего сводного брата Карла, герцога Орлеанского, находившегося в то время в плену где-то в Англии [6] Герцог Карл Орлеанский (1391-1465) – старший сын Людовика Орлеанского, один из лидеров придворной группировки арманьяков, названной так по имени фактического ее главы графа Бернара д'Арманьяка, тестя Карла Орлеанского. Арманьяки ("орлеанская партия") вели борьбу за регентство при психически больном Карле VI с бургиньонами, т. е. бургундцами, сторонниками дяди короля герцога Бургундского Филиппа Смелого, а после его смерти – его сына Жана Бесстрашного. Бургиньоны после убийства Жана Бесстрашного поддержали претензии английской короны на французский престол. Арманьяки выступили в поддержку прав сына Карла VI, дофина Карла. Карл Орлеанский был взят в плен англичанами в битве при Азенкуре в 1415 г. и провел в плену 25 лет. Англичане долго препятствовали его освобождению; лишить арманьяков их лидера и усилить тем самым своих союзников – бургиньонов отвечало их интересам целиком и полностью. . У Бастарда плохо заживает рана, полученная во время неудачного нападения на английский обоз с продовольствием. В начале боя его ранило в ногу стрелой из арбалета; два лучника [7] Лучники – пешие и конные воины, вооруженные луками. В XIV-XV вв. лучники в Англии были вооружены длинными луками, стрелы которых пробивали рыцарские латы на расстоянии 150 м. Лучники обеспечили превосходство английских войск над французскими рыцарями в сражениях при Креси, Пуатье и Азенкуре. После этого Франция довела численность своих лучников до половины всего состава армии. с большим трудом вытащили стрелу и помогли ему сесть на лошадь; после этого стычка приняла плохой оборот. Несколько храбрых воинов остались на поле боя: Луи де Рошешуар, Гийом д'Альбрэ и Джон Стюарт Дарнлей, отважный шотландец [8] Шотландцы находились на службе у Карла VII, так как именно его они признавали преемником французской правящей династии (даже после договора в Труа в 1420 г., см. прим. 26), которая с 1295 г. состояла в официальном военно-политическом союзе с шотландской монархией. Шотландия рассматривала этот союз как наиболее реальное средство, способное подорвать силы Англии в войне и тем самым уменьшить опасность насильственного присоединения к английской короне. На протяжении всей Столетней войны шотландцы не раз разворачивали военные действия против англичан на севере, вблизи англо-шотландской границы, вынуждая Англию вести войну на два фронта. , который, по правде говоря, и был причиной неразберихи, так как вступил в бой вопреки заранее обусловленному плану действий. В конце концов неудачная операция против горстки людей, сопровождавших обоз, обернулась полнейшим поражением. Враги язвительно насмехаются над этим "днем селедок" – был Великий пост, и обоз вез в основном бочонки с предназначенной для армии соленой сельдью.

Жителей города все больше охватывает отчаяние. В тот роковой день 12 февраля 1429 года граф де Клермон не спешил вывести войска на поле боя, чем все и погубил. Он покинул Орлеан и увел за собой находившиеся в полной растерянности отряды. Многие капитаны [9] Капитаны во Франции назначались королем и возглавляли гарнизоны в городах и крепостях. Они получали жалованье за службу и казенное обеспечение для содержания гарнизонов. последовали его примеру, и среди них был даже Этьен де Виньоль. обычно всегда готовый вступить в бой.

Судьба Орлеана была предрешена. Бастард, который уже ничего не может изменить, вспоминает о том, как прекрасно складывалась ситуация в дни осады Монтаржи два года назад: с тем же Этьеном де Виньолем по прозвищу Ла Гир они быстро выбили англичан, начавших под командованием капитана Солсбери окружать город; 5 сентября 1427 года Солсбери со своими людьми был вынужден поспешно отступить, и возможно, что он вернулся через год и осадил Орлеан, желая отомстить за свое поражение. Одну за другой возвел он укрепленные бастиды [10] Бастидами во Франции называли укрепленные населенные пункты или небольшие фортификационные сооружения. Они возводились с целью защиты границ и усиления стратегически важных военных крепостей и городов на случай войны. Некоторые бастиды со временем превращались в довольно крупные города, становясь также центрами ремесла и торговли. перед каждыми из городских ворот, как бы закрыв их на засов.

Недоверие к защитникам Орлеана растет; жители города даже направили к герцогу Бургундскому [11] Попытка жителей Орлеана передать город под покровительство герцога Бургундского Филиппа Доброго была в первую очередь продиктована отчаянием, так как их сюзерен находился в английском плену, а у Карла VII не было реальных сил, чтобы защитить город. Герцоги Бургундские с 1416 г. – официальные союзники англичан, но вместе с тем они представляли ветвь французской правящей династии. Основатель Бургундского дома Филипп Смелый был четвертым сыном французского короля Иоанна II. В битве при Пуатье он, четырнадцатилетний юноша, стоял плечом к плечу с королем на поле боя, был ранен и вместе с монархом взят в плен. В конце 60 – 70-х гг. имя Филиппа Смелого тесно связано с правлением Карла V, немало сделавшего для освобождения Франции от англичан. После смерти Карла V Филипп Бургундский и его сын Жан Бесстрашный первоначально близкие советники Карла VI, затем яростные его противники и союзники англичан. Обращение горожан Орлеана за защитой к герцогу Бургундскому Филиппу Доброму (сын Жана Бесстрашного, внук Филиппа Смелого (Филиппа I) Бургундского) может рассматриваться как попытка вернуть его на сторону французского правящего дома. Город был готов покориться бургундской, но не английской власти. Однако против этого возразил английский регент во Франции герцог Бедфорд (см. прим. 19), и герцог Бургундский Филипп Добрый увел свое войско из-под Орлеана. посольство с просьбой пощадить город, господин которого находится в плену. Это их последняя надежда: воззвать к тому, что еще могло остаться от рыцарских чувств, – ведь в рыцарские времена никто бы и не подумал осаждать замок или город, законный хозяин которого в плену! Но для Жана Бастарда, пытавшегося защитить город вместо своего брата, такой поступок жителей Орлеана унизителен. Горожан гложет лишь одна забота – поесть сегодня. Недаром в эти дни в "Дневнике осады Орлеана" упоминается только о прибытии продовольствия: то это "семь лошадей, груженных сельдью и другим провиантом"; то – два дня спустя – девять лошадей, также с продовольствием, въехавшие в город с восточной стороны через Бургундские ворота, единственный подъезд к городу, который захватчики не сумели еще блокировать. Никто не осмеливается об этом упоминать, но все помнят рассказы об осаде Руана десять лет тому назад: дойти до того, чтобы есть лошадей, собак, кошек, крыс и в конце концов открыть ворота города случайному победителю, продержавшемуся там, правда, недолго.