Михаил Ланцов: Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!

- И как прошла встреча? Юми… кхм… Юлия Александровна не пыталась убить маму?

- Она с такой испепеляющей ненавистью на нее смотрела, что казалось, бросится вперед и растерзает голыми руками. Но это было ожидаемо, поэтому я приказала ей сдать все оружие. Мать, поначалу была холодная и надменная. Они о чем-то поговорили на японском языке. После чего обнялись и разрыдались вместе. Дядя стоял рядом и хмурился, но не вмешивался. Попытался скрыть улыбку, когда они обнялись. Говорят, что Сайго Такамори и его бросил в свое время.

Куропаткин прямо завис. Да не может быть! Как же так? Он же выдумал на коленке легенду для Юми. Конечно, он ориентировался на определенные возможности, чтобы легенда выглядела реалистично. Но чтобы попасть наугад и так точно? Вздор! Не может быть!

- Что с вами? – Заметив какую-то бледность на лице новоявленного фельдмаршала, обеспокоилась Мария Федоровна.

- Просто слабость. Устал. Я рад, что трагедия моей милой Юми хоть немного сгладилась. То, что ей пришлось пережить, не дай Бог никому.

- Да, вы правы, - благосклонно кивнула Вдовствующая Императрица. – Ну что же, отдыхайте. Чуть позже к вам придет Юлия Александровна.

- Как там Иосиф? – Поинтересовался Алексей Николаевич, когда Мария Федоровна уже отвернулась и сделала пару шагов к выходу.

- Жив. Уже поправляется. И мы, признаться, не знаем, что с ним делать. Он герой. Но он революционер и у полиции с жандармерией к нему вопросы. Зачем вы с ним связались?

- Я не хочу отвечать.

- Ну что же, тогда как он окончательно поправится, отправится в Тобольск. В ссылку. Злые языки говорят, что именно он навел на вас эсеров.

- Мария Федоровна!

- Что? Не нравится? Или отвечайте, или мы поступим, как знаем.

- Вам не понравится правда.

- Я справлюсь.

- У вашего свекра были бастарды не только от княгини Долгорукой. Иосиф – бастард бастарда . Но он ничего об этом не знает. Я обещал его отцу за ним присмотреть. Когда я узнал, что он свернул на кривую дорожку – постарался вытащить, спасти, дать шанс и надежду. Все эти месяцы я занимался его воспитанием, пытаясь вытравить из головы революционные глупости, чтобы направить мысли и энергию в созидательное русло. Вместе с ним его друзья. Они натуральные революционеры, но верны ему и вполне толковые ребята. Если им дать шанс – смогут пригодиться. И я вас очень прошу, не предавать это огласке. Для него мать – святой человек. Единственный лучик света в его мрачной жизни. Не представляю как он примет ее измену мужу, пусть даже опустившемуся и пьющему. И вас господа, - резко повысив голос, произнес Алексей Николаевич, повернувшись к фальшь стенке, - я тоже прошу держать язык за зубами. Да-да. Вас…