Михаил Ланцов: Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!

Но сэр Генри не был одержимым или дурным. Природа его русофобии проистекала из другого ручья. Дело все в том, что возглавляемая им партия слабела с каждым годом. И он хотел укрепить ее позиции внешнеполитическими успехами. Разумеется, чужими руками. Впрочем, он и сам оказался марионеткой в данной игре, ибо за его спиной с комфортом разместился барон Ротшильд и еврейская диаспора Великобритании. Но и они не были злобными тварями. Их устремления диктовались тем, что Российская Империя в начале XX века была признанными международным лидером антисемитизма и притеснения евреев. Мало того – держала чемпионский титул в этой сомнительной номинации практически более столетия. Доходило до того, что еврейские диаспоры сравнивали положение евреев в России с египетским рабством Ветхозаветных времен.

Особняком выступали и та часть британского общества, которая имела бизнес в Японии и Китае, а также планировала на какие-то перспективы от концессий по итогам Русско-Японской войны. Надо сказать, что это была небольшая часть истеблишмента, потому что основные, фундаментальные финансовые интересы Великобритании были сосредоточены в Индии, Африке и на Ближнем Востоке.

Вот и получалось, что «деньги» в данной войне играли, конечно, немаловажную роль, но отнюдь не решающую. А ключевым, как это ни странно, стал приснопамятный «еврейский вопрос», на который и нанизывались словно на хребет, прочие куда более малозначительные причины. Тем и неожиданней стало выступление барона Ротшильда, публично осудившего Форин-офиса в провокациях, направленных на ухудшение и без того не радужного положения евреев в России. По этому заявлению Натана Ротшильда Куропаткин понял – Азеф благополучно добрался до США и успел переговорить с серьезными людьми, донеся позицию генерала. Аванс был принят и одобрен.

Так или иначе, но выступление барона Ротшильда, сделанное уже 13 сентября 1904 года стало спусковым крючком общественной реакции. Поняв, что еврейская община отвернулась от партии либералов-юниотов на них начали спускать всех собак. Весело и с огоньком. Мало того, самого главу Форин-офиса по приказу короля арестовали уже 14 сентября. Требовалось немедленно спасать положение. Обстановка накалялась буквально каждый час, грозя вспыхнуть и перерасти в настоящую войну, которая Лондону была совершенно не нужна. Во всяком случае не с Россией и не сейчас. А она стала реальной как никогда. Под давлением Марии Федоровны и забурлившей общественности, Николай II отдал приказ утром 14 сентября о начале частичной мобилизации и приведению всех флотов в полную боевую готовность.

А вечером 15 сентября в Лондон пришла телеграмма, в которой правительство извещалось, что беспокойный генерал разгромил Юань Шикая и реставрировал Империю Цин. Что выглядело очень неплохо. Но только за исключением того факта, что тот самый Тибет, который англичане только-только оккупировали, новый Император Цин выделял в независимое государство во главе с русским Великим князем. Новая точка напряжения в и без того сложной обстановке не добавила радости никому на Туманном Альбионе. Мало того, начали ходить панические слухи о том, что Россия начала переговоры с Германией о совместной военной экспансии на юг – на Ближний Восток, в Персию, в Индию, а, возможно, даже и в Египет…. Сказки? Может быть. Только ведь Вильгельм II и так вел предельно агрессивную экономическую политику в этом направлении. Закрепился в Европейской части Османской Империи и пытался продвинуться дальше, строя железную дорогу до Багдада.

Запахло жареным.

Впрочем, так Алексей Николаевич и планировал. Оставалось только дождаться развязки, которая вряд ли заставит себя долго ждать.

Бах! Бах! Бах!

Резко и хлестко прозвучали выстрелы в этой довольно мирной обстановке, мгновенно выдернувшие генерала из задумчивого состояния. Он еще до конца не очнулся, а его тело уже совершало неочевидное движение – вместо рывка вперед, делало приставной шаг, уходя за единственное укрытие – Дин Вейронга. Тот, впрочем, уже заваливался, поймав, судя по всему, пулю. Так что – без верного плеча своего начальника – устоять не смог бы.

Не очень красиво. Но фактический начальник СМЕРШа и так уже был потерян, а генерал хотел не просто умереть, а в бою, с красивой перестрелкой.

Пауза. Магазины стрелявших опустошены. И Куропаткин рывком бросается к ближайшему дому, рыбкой ныряя в окно, к счастью не застекленное. И сразу откатывается в сторону, выхватывая нож. Он слышал – за спиной топот. Так что только чудом не ударил ножом Иосифа, который с пробитым пулей плечом, провалился в окно следом. И вовремя. Нападающие перезарядились и вновь открыли огонь. Пули засвистели в оконном проеме, терзая занавеску.