Александр Нотин - Исход. Экскурсия в мегаполис (журнальный вариант, издание Шестое чувство)

Он нажал кнопку вызова дежурного и приказал срочно отыскать Криса.

Тот вошёл через минуту, будто ждал за дверью, хотя на утреннем совещании его не было. Впрочем, Антона это нисколько не удивило: хотя американец не отличался торопливостью и никогда ничему не удивлялся, он обладал феноменальной способностью в нужный момент появляться в нужном месте. Иногда Антону казалось, что, однажды усвоив, приняв умом и сердцем законы духовной жизни, молчаливый Крис в буквальном и строгом их исполнении пошёл дальше иного пустынника. Правда, как и всё прочее в своей личной жизни, эту «работу» американец наглухо закрыл от посторонних глаз. Крис не спешил не потому, что был ленив или равнодушен: за всю свою долгую фронтовую жизнь Антон не встречал более отважного, умелого, инициативного и надёжного воина. Просто Крис не делал лишних движений, как не произносил он и лишних слов; непостижимым и никакими рациональными доводами не объяснимым образом он умудрялся «знать», где ему надлежало быть, когда и что делать. Это знание, по мнению отца Досифея, давно и с интересом следившего за «духовным прогрессом» русского американца, проистекало, похоже, из достигнутой Крисом (благодаря молитве и посту) «тишины ума» — редкой в наши дни способности воспринимать тончайшие импульсы божьих повелений на фоне, по сути, аскетического бесстрастия. Исихазм, или умение человека достигать высших духовных состояний — прямого богообщения, как писал ещё в Средние века один из основателей этого учения Григорий Палама, не являлся уделом одних только монахов-отшельников. Эта заоблачная высота была доступна и избранным мирянам, правда, очень немногим — тем, кому удавалось, следуя точным и строгим указаниям Святых Отцов, выстроить свой «внутренний монастырь». Внешне при этом человек почти не менялся, он мог заниматься любой светской деятельностью на любом уровне общественной иерархии — лишь бы она не шла вразрез с нравственным законом совести. Но внутренне… Внутренне такой человек полностью преображался, обретая недоступные обычным людям способности, энергии и ресурсы. Всецело вверяя себя Богу, исихаст перестаёт тратить силы, время и нервы на заведомо бесцельные и бессмысленные вещи, поглощающие почти весь без остатка жизненный потенциал неверующего и неосознанного человека. Да и как иначе назвать присущие всем нам бесконечные рассудочные терзания и страхи по поводу того, что уже прошло или ещё не наступило, неумение удовлетворяться и жить настоящим, страстное и праздное стремление заглянуть в будущее, которое (ну разве не ясно?!) крепко от нас укрыто. Подобно глупому котёнку, гоняющемуся за солнечным зайчиком, иной высоколобый интеллектуал пытается силами своего довольно-таки куцего разума найти развязку тысячам задач и жизненных ситуаций, разрешить которые нельзя хотя бы уже на том основании, что одной своей стороной каждая из них пребывает в настоящем, а другой — непременно обращена в тёмное и непредсказуемое будущее. Будущее видно только с высоты вечности, только из сферы духа, Царства небесного. Ощущая в себе Бога и всецело пребывая в Нём, смертный и тленный человек может надеяться, что Господь по неизречённой милости своей направит стопы его по безопасному, кратчайшему и полезному для него пути. Но это возможно лишь в том случае, если сам человек открыт Богу, если он ощущает себя смиренной и ничтожно малой частью, клеточкой Тела Христова (как и есть на самом деле!), сознаёт своё пред Ним несовершенство и молитвенно взывает к помощи божьей. Другого выхода нет! Другой путь — это путь глупого и бездарного самомнения, самолюбования и самонадеянности. Дорога в никуда, движение вверх по лестнице, ведущей вниз. Всякий раз, произнося слово «я», человек на шаг отдаляется от Бога — видимо, эту истину раньше и лучше других усвоил, впитал в свою душу молчун Крис. От этой «печки» и началось его восхождение к прозорливости и почти мистической удачливости.

— Выступаем, boss? — как всегда в точку попал Крис.

— Завтра, хотя лучше бы вчера…

— Дюк?

— Он самый.

— Берём всю группу?

— Всю, родимую, плюс две «вертушки» поддержки. Направь «отбойку» Маслову: пусть готовятся, только без самодеятельности.

Антон глазами проводил спину Криса и развернул на столе километровую карту, в центре которой значилось: «Казачий Дюк».

Операция под кодовым названием «Захват» началась.

Побег Егора

Егор очнулся и сразу понял: он в плену. Лежит на земляном полу в каком-то деревянном сарайчике, руки и ноги туго связаны. Сквозь щели между досками пробивается тусклый свет — значит, ещё не ночь.