Алексей Вязовский - Зенит Красной Звезды

Нас рассматривают с нескрываемым интересом и быстренько усаживают рядышком во главе стола. Нет, ну мы точно здесь в роли приглашенных знаменитостей! Тут же чья-то женская рука ставит перед нами чистые тарелки и рюмки, мужская наливает в эти рюмки коньяк, а симпатичная полненькая девушка накладывает на тарелки по горке вездесущего оливье и вручает вилки. Вера вдруг спохватывается, что в наших пакетах отнесенных Колей на кухню, есть елисеевские деликатесы и вино. Какая же у меня хозяйственная девушка! Но Веру тут же успокаивают тем, что еды на столе пока полно, и до красной рыбы с икрой очередь обязательно тоже дойдет.

Выпив за знакомство, все снова возвращаются к еде, но тишины за столом здесь нет и в помине. Все о чем-то весело переговариваются, перебрасываются через стол фразами, при этом посматривают на нас с Верой с немым ожиданием в глазах. Из-за этого я чувствую себя немного неудобно. Мало того, что пришлось выдержать укоризненный взгляд Завадского после первой рюмки, так и роль приглашенной знаменитости явно придется отрабатывать. А я ведь знал на что шел. Спиртное убирает скованность в общении, и гости, поняв, что мы с Верой не так уж голодны, начинают осторожно задавать нам вопросы.

- Ребята, а Леннон, он ...какой? - первым не выдерживает Сергей Беликов

Вот так. И не говорите мне, что Леннон не самая культовая фигура западной поп культуры в СССР. Никто не может сравниться с ним по популярности. Никто! ...Как бы не менялись музыкальные стили, какие бы новые группы не появлялись на музыкальном небосводе, Леннон - супер-звезда, и звезда на все времена, для всех поколений. И это притом, что он еще жив и здоров, с момента написания лучшей песни Ленона "Imagine" прошло уже долгих восемь лет, а английский язык наша молодежь в большинстве своем знает пока через пень колоду. Предел их возможностей - чтение и перевод текста со словарем. Эту странную формулировку власти даже не стесняются вносить в официальные анкеты. Так и пишут. "Владеете ли вы иностранными языками, подчерните в каком объеме?" В ответ гордое - "Владею. Читаю со словарем". И это после шести лет изучения в школе и трех в институте. Плачевный, однако, результат, многим потом придется учить языки заново...

Рассказываю про Леннона, про роль Йоко Оно в развале Битлз (мягко говоря преувеличенную). Меня спрашивают про их сына Шона (Джон показывал мне фотографии семьи на концерте в Нью-Йорке), народ даже интересуют такие подробности как запрет Леннону на проживание в США (эта тема ставит меня в тупик). Вопросы сыпятся без остановки, в комнате становится так душно, что приходится отрыть окна.

В доме ребят постоянно появляется кто-то новый, еда, как таковая, уже мало кого интересует. Народ только общается и между разговорами потягивает спиртное. Но сильно никто не набирается. Компания собралась совершенно разношерстная, и как это умещается в понятие "свои" мне пока не понятно. Видимо друзья приводят своих друзей, а те своих и так до бесконечности. Есть здесь музыканты, есть актеры, некоторые еще только учатся в Щуке или Гнесенке. Рядом со мной сидит Александр Шилов. Тридцатишестилетний портретист - будущий народный художник СССР и классик соцреализма - пытается убедить своего соседа в величии... Энди Уорхола! Давлюсь от смеха.

Через час таких "светских" бесед с застольем уже покончено, и вся компания дружно перемещается в другую комнату, где у парней устроена небольшая своеобразная студия. Видно, им обоим и дома спокойно не сидится, заняться по вечерам особо нечем, поэтому свободное время тоже посвящено любимому делу. Первое любопытство гостей удовлетворено, и разговор понемногу переходит с Нью-Йорка на творчество Красных звезд. Нас начинают уговаривать исполнить что-нибудь вживую. Под словом "что-нибудь" в первую очередь естественно подразумевается "We are the World". Сингл еще не выпущен даже в США, а в Москве по рукам ходит магнитофонная запись самого отвратительного качества, сделанная какими-то умельцами то ли с телевизора, то ли с радиоприемника. Можно себе представить, что это за запись... Роберт с Колей вопросительно смотрят на меня, и я, вздохнув, согласно киваю. А куда деваться-то... Парни шустро ставят на магнитофон бабину со студийной записью минусовки, и мы вчетвером начинаем петь первый куплет.

Народ слушает, затаив дыхание. А уже второй припев, не выдержав, подпевают все вместе - и у кого есть голос, и у кого со слухом полная беда. Стоит нам закончить, как комната буквально взрывается аплодисментами. Меня тут же окружают, хлопают по плечу, восторженно заглядывают мне в глаза и жмут руки. Количество людей в квартире уже зашкаливает. Приходится открывать окна и во второй комнате. Внутрь врывается морозный воздух.